M. Treister, Achämenidischer Schmuck und Gewandschmuck aus Edelmetallen im südlichen Uralvorland. Erzeugnisse des achämenidischen Kreises und lokale Nachahmungen. Werke der post-achämenidischen Tradition (auf Russisch).

Mikhail Treister

M.Ю. Трейстер, Ахеменидские ювелирные украшения и украшения костюма из драгоценных металлов из Южного Приуралья. Изделия ахеменидского круга и местные подражания. Произведения постахеменидской традиции // M.Ю. Трейстер и Л.Т.Яблонский (ред.). Влияния ахеменидской культуры в Южном Приуралье (V–III вв. до н.э.). Т. 1. М., 2012, 134–167.

Д Р Е В Н Я Я ТО Р Е В Т И К А И ЮВЕЛИРНОЕ ДЕЛО В В О С ТО Ч Н О Й Е В Р О П Е Выпуск 5 Серия основана в 2006 г. InstItut für VorderasIatIsche archäologIe der freIen unIVersItät BerlIn archäologIsches InstItut der russIschen akademIe der WIssenschaften Einlüsse der achämenidischen Kultur im südlichen Uralvorland (5. — 3. Jh. v. Chr.) Bd. 1 Mikhail Treister — Leonid Yablonsky (Hrsg.) taus moskau · 2012 ИнстИтут переднеазИатской археологИИ свободного унИверсИтета берлИна ИнстИтут археологИИ россИйской академИИ наук Влияния ахеменидской культуры в Южном Приуралье (V–III вв. до н.э.) том 1 Под редакцией М.Ю. Трейстера и Л.Т. Яблонского таус москва · 2012 удк 904(35) ббk 63.443.1 в58 Утверждено к печати Ученым советом Института археологии РАН рецензенты: кандидат исторических наук В.Е. Маслов В.Ю. Малашев Издание осуществлено при финансовой поддержке российского гуманитарного научного фонда (ргнФ) согласно проекту № 12–01–16128 на обложке: спереди: серебряная амфора из Филипповки (деталь), кат. № а13.2.3.3 (фото: м.Ю. трейстер, 2009); сзади: алебастровый сосуд с надписью царя артаксеркса из ново-кумакского могильника, кат. № B3.1.1 (фото: м.Ю. трейстер, 2009) IsBn 978-5-903011-85-8 © трейстер m.Ю., Яблонский л.т., составление, 2012 © трейстер m.Ю., куринских о.И., оформление, 2012 © аникеева о.в., балахванцев а.с., берендт с., болелов с.б., бонатц д., варичев а.с., гольева а.а., зайков в.в., зайкова е.в., киреева в.н., крупская в.в., куринских о.И., майер х.-п., мохов а.в., паз б., писарева с.а., равич И.г., рознер м., соловьева л.н., трейстер м.Ю., Фогль й., Чернышев И.в., Чугаев а.в., Эдер к., Яблонский л.т., 2012 Содержание Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 Д. Бонатц, М.Ю. Трейстер, Л.Т. Яблонский Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12 М.Ю. Трейстер, Л.Т. Яблонский В С Т У П И Т Е Л Ь Н А Я Ч АС Т Ь Ранние кочевники Южного Приуралья по данным археологии и нарративных ис точников . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22 Л.Т. Яблонский, А.С. Балахванцев Проблемы хронологии произведений ахеменидской торевтики, ювелирного дела и стек лянных сосудов. Опорные комплексы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 35 М.Ю. Трейстер Приложение. К вопросу о датировке Пазырыкского кургана № 2 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48 М.Ю. Трейстер А Н А Л И З А Р Х Е О Л О Г И Ч Е С К И Х И С ТО Ч Н И К О В Сосуды из драгоценных металлов ахеменидского круга из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . 50 М.Ю. Трейстер Приложение 1. Графическая реконструкция золотого двуручного кубка из тайника № 2 кургана № 1 могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87 О.И. Куринских Приложение 2. Графическая реконструкция золотого кубка из случайных находок в районе кургана № 1 могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88 О.И. Куринских Переднеазиатские бронзовые сосуды из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 90 М.Ю. Трейстер Алебастровые сосуды из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98 М.Ю. Трейстер 6 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Стек лянные сосуды ахеменидского круга из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106 М.Ю. Трейстер Приложение. Графическая реконструкция стек лянного сосуда из могильника Пятимары-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114 О.И. Куринских Предметы вооружения и конского снаряжения ахеменидского круга из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115 М.Ю. Трейстер Бронзовые зеркала из Южного Приуралья: ближневосточные и южно-азиатские импорты и местные подражания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120 М.Ю. Трейстер Ахеменидские ювелирные украшения и украшения кос тюма из драгоценных металлов из Южного Приуралья. Изделия ахеменидского круга и местные подражания. Произведения пост-ахеменидской традиции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134 М.Ю. Трейстер Приложение. Медно-никелиевые браслеты с окончаниями в виде головок животных из Гумарово . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 166 М.Ю. Трейстер Украшения ахеменидского круга из цветного камня (на примере изучения каменных бус из курганов ранних кочевников Южного Приуралья) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 168 О.В. Аникеева Скарабей Позднего периода из могильника Кырык-Оба-II . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189 К. Эдер Предметы утвари и культа из различных материалов ахеменидского круга из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 192 М.Ю. Трейстер Приложение. Графическая реконструкция кос тяного наборного футляра из Филипповки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201 О.И. Куринских, Л.Т. Яблонский Детали парадной мебели из Филипповки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203 М.Ю. Трейстер Среднеазиатская керамика в памятниках кочевников Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . 208 С.Б. Болелов Э П И Г РА Ф И К А Эпиграфические памятники ахеменидской эпохи на Южном Урале . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 220 А.С. Балахванцев СОДЕРЖАНИЕ 7 ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫЕ ИСС ЛЕДОВАНИЯ Состав золота и включений минералов осмия в изделиях из могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228 В.В. Зайков, Е.В. Зайкова, Л.Т. Яблонский Ис точники поступления серебра для изделий из погребений ранних кочевников Южного Приуралья по результатам изучения изотопного состава Pb высокоточным методом MC-ICP-MS . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 239 А.В. Чугаев, И.В. Чернышев Состав и технология изготовления редких форм зеркал из погребений ранних кочевников Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247 И.Г. Равич Приложение. О технологии изготовления зеркала из кургана Яковлевка-II . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252 И.Г. Равич Анализ каменного материала двух алабастров из Южного Приуралья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 253 О.В. Аникеева, В.В. Крупская Археометрические исследования стек лянных сосудов из погребений ранних кочевников Южного Приуралья. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 262 Б. Паз, Х.-П. Майер, А.С. Варичев, М. Рознер, Й. Фогль, С. Берендт, Л.Т. Яблонский И ТО Г И И С С Л Е Д О В А Н И Я Ахеменидские импорты в Южном Приуралье. Хронология. Динамика. Состав. Мас терские. Местные подражания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268 М.Ю. Трейстер Приложение. К вопросу об абсолютной дате могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . 282 М.Ю. Трейстер, Л.Т. Яблонский Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 285 М.Ю. Трейстер, Л.Т. Яблонский ПРИЛОЖЕНИЯ Приложение 1. Результаты исследования содержимого серебряной амфоры и бронзового светильника из Филипповки. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 289 А.А. Гольева Приложение 2. Результаты исследования содержимого стек лянного флакона из кургана у д. Березки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 290 В.Н. Киреева 8 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Приложение 3. Результаты исследования деревянного футляра бронзового зеркала-погремушки из кургана могильника Мечетсай . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 291 А.А. Гольева Приложение 4. Результаты исследования фрагмента деревянной ножки трона из случайных находок в районе кургана № 1 могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 291 Л.Н. Соловьева Приложение 5. Результаты исследования состава голубого пигмента керамической плитки из кургана № 1 могильника Филипповка-I . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 292 С.А. Писарева Приложение 6. Анализ египетской синей керамической плитки из Филипповки . . . . . . . . . . . 292 А.В. Мохов И Л Л Ю С Т РА Ц И И Карты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 293 Рисунки . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 320 Черно-белые фотографии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 435 Цветные фотографии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 581 Индексы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 651 Ахеменидские ювелирные украшения и украшения костюма из драгоценных металлов из Южного Приуралья. Изделия ахеменидского круга и местные подражания. Произведения пост-ахеменидской традиции М.Ю. Трейстер 1. Изделия ахеменидского круга 1.1. Гривны 1.1.1. Гривна с наконечниками в виде фигурок горных баранов Из раскопанного К.Ф. Смирновым кургана № 1/1971 Ново-Кумакского могильника происходит цельнолитая по восковой модели свернутая в два витка гривна из массивного золотого прута округлого сечения, моделированного низкими поперечными валиками. Концы гривны оформлены полуфигурами горных баранов с головками, развернутыми в противоположные стороны (см. лит.: кат. № А9.1.1.2; табл. I.88–89; II.6, 2–3; рис. I.66–67; II.34, 2). Фигурки баранов демонстрируют многочисленные дефекты литья, связанные с тем, что либо было недостаточно металла для отливки гривны по имевшейся восковой модели, либо, что более вероятно, форма для гривны могла быть снята со старой потертой с частичными утратами вещи1. Оформление прута гривны из Ново-Кумакского могильника поперечными валиками (кат. № А9.1.1.2; табл. I.89, 1; II.6, 2; рис. I.66, 1; I.67, 1; II.34, 2) находит многочисленные параллели на гривнах и браслетах ахеменидского круга, например, из клада Окса2, на гривне из погребения на акрополе Суз3, а также на гривне с окончаниями в виде фигурок крылатых львов с женского скелета погребения № 4 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка раскопок Л.Т. Яблонского (см. лит.: кат. № А13.2.3.23; табл. I.90–92; II.14, 1; рис. I.68–69; II.82, 2). Однако в отличие от приведенных выше примеров поперечные валики на ново-кумакской гривне выражены не столь отчетливо в рельефе. Ближайшие по стилю параллели окончаниям гривны из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2; табл. I.88, 2–4; I.89, 1–2. 4–5; II.6, 3; рис. I.66–67; II.34, 2), с аналогичными по форме и расположению углублениями под вставки, с подобным же декором на спине и аналогичными по оформлению хвостами, украшают массивные золотые браслеты омеговидной формы с женского скелета из погребения № 4 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.3.24–25; цв. табл. I.32; табл. I.100–104; II.15, 3; рис. I.76–77; II.83, 1–2). Нет сомнения, что браслеты из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25) и гривна из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2) — изделия одного ювелирного центра, возможно одной мастерской. И гривна, и браслеты отлиты в аналогичной технике из высокопробного золота, для которого характерно наличие многочисленных включений металлов платиновой группы. В отличие от окончаний гривны из Ново-Кумакского могильника окончания браслетов из Филипповки выполнены более качественно и без дефектов литья. Сами браслеты в меньшей степени потерты. В углублениях для вставок браслетов в отличие от подобных на гривне зафиксированы остатки вставок. Очень близкие стилистически скульптурные фигурки баранов, развернутые в противоположные стороны, украшают золотую ручку деревянного сосуда, найденную в тайнике II кургана № 1/1987–88 могильника у пос. Филипповка, раскопанного А.Х. Пшеничнюком (см. лит.: кат. № A13.1.5.12; табл. I.43–46; II.11, 5; рис. I.31; II.64). Сопоставима и трактовка протомы барана на бронзовом наконечнике неизвестного предмета из бывшего собрания Лео Милденберга4. Аналогичным образом (протомы в виде миниатюрной круглой скульптуры, задняя часть ту- Предположение высказано М.С. Шемаханской, исследовавшей гривну под электронным микроскопом. Dalton, 1964. Nos. 117–118, 125. Fig. 65. Pl. XVII; Cat. London, 2005. P. 139. Nos. 154–156. 3 См. выше с. 46–47, прим. 200. 4 Christie’s London. Auction LEO–7017. October 26–27, 2004. P. 272–273. Lot 357. Судя по размерам (дл. 5,5 см) и остаткам железного сердечника на торце, это могла быть рукоять ножа. 1 2 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... лова — в низком рельефе) оформленные каприды украшают фрагментированные золотые гривны: из клада Окса5 и неизвестного происхождения, хранящуюся в Бруклине6. Упомянем в этой связи и подобным образом выполненные изображения львиноголовых грифонов на золотых браслетах из Даг Кизилджа Кею7 и из клада Окса8. Фигурки горных баранов на ново-кумакской гривне (кат. № А9.1.1.2; табл. I.88, 2–4; I.89, 1–2. 4–5; II.6, 3; рис. I.66–67; II.34, 2) развернуты в противоположные стороны. Так же развернуты и головки крылатых козлов — на браслете из клада Окса9, львиноголовых грифонов — на браслетах из Даг Кизилджа Кею10, а также быков и баранов: на фрагментированном золотом браслете (?), предположительно из Сард11, фрагментированной серебряной гривне (?) из Музея Михо12 и на бронзовом браслете, обтянутом золотом, выставлявшемся в одной из нью-йоркских галерей13. Некоторые технологические приемы изготовления гривны, в частности, ее отливка по восковой модели вместе с углублениями для инкрустации, находят параллели в технологии изготовления браслетов с окончаниями в виде львиноголовых грифонов из клада Окса, браслетов и гривны из погребения на акрополе Суз и некоторых других памятников ахеменидского ювелирного искусства, хранящихся в Музее Михо14. Имеются, однако, и существенные отличия. Более или менее точная датировка указанных ювелирных изделий, как, впрочем, ахеменидских ювелирных изделий в целом, затруднена. Интересно также, что гривна с окончаниями в виде крылатых козлов с повернутыми назад головами, которую М. Пфроммер уже сопоставлял с ново-кумакской гривной15, представлена на статуе Птахотепа, казначея Египта эпохи Дария I, хранящейся в Бруклине и датируемой ок. 490 г. до н.э.16; при этом задняя часть тулова козлов на 135 гривне статуи Птахотепа детально проработана и выполнена в низком рельефе. Принципиально для нас то, что имя казначея Птахотепа упоминается и на стеле из Серапеума в Мемфисе, которая датируется 34-м годом правления Дария17. Таким образом, параллели ювелирным изделиям с рассматриваемыми нами признаками относятся еще к концу VI — первым десятилетиям V в. до н.э. Такой элемент декора, характеризующий оформленные в виде фигурок горных баранов окончания гривны из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2; табл. I.88, 3–4; I.89, 1. 5; II.6, 3; рис. I.66, 2; I.67, 1; II.34, 2) и браслетов из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25; цв. табл. I.32; табл. I.100, 1. 3; I.101, 1; I.102; I.103, 1;104, 2; II.15, 3; рис. I.76–77; II.83, 1–2), как трактовка бедра вписанными одно в другое параллельными дуговидными гнездами для вставок, находит соответствия не только на большинстве приведенных выше примеров ювелирных изделий. Подобные же касты для вставок имеются и на бедре идущего льва на золотой бляшке, происходящей из контекста римского времени на о. Самофракия18. Аналогичным образом исполненные рельефные дуговидные и вписанные в них округлые элементы оформляют бедра животных на браслетах из Даг Кизилджа Кею19 и клада Окса20, на золотой гривне с окончаниями в виде фигурок крылатых львов из погребения № 4 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка (кат. № А13.2.3.23; табл. I.91; рис. I.69, 2–3; II.82, 2), а также на ручках серебряных амфор с ручками со сливом V в. до н.э. из того же погребения в Филипповке (см. лит.: кат. № А13.2.3.3; цв. табл. I.11, 6; II.26, 1; табл. I.6; I.7, 1–2; рис. I.6; I.9, 1; II.82, 1), из Куковой Могилы21 и окрестностей Синопа (в собрании Д. Ортиса, Женева)22. Dalton, 1964. P. 37. No. 136. Pl. XX; Rehm, 1992. S. 80, 86. Nr. C4. Abb. 59. Rehm, 1992. S. 79, 86. Nr. C3. Abb. 58. 7 См. выше с. 63, прим. 158. 8 Dalton, 1964. P. 32–34. No. 116. Pl. I; Moorey, 1988a. P. 57. Pl. 61; Pfrommer, 1990b. S. 341. Nr. TA 116; Koch, 1992. 220, 222. Taf. 27; Rehm, 1992. S. 44–47, 70. Nr. A.118. Abb. 53; Cat. London, 2005. P. 138–139. No. 153. 9 Dalton, 1964. P. 37. No. 137. Pl. XX; Luschey, 1983. S. 313, 328. Taf. 58, 1; Moorey, 1988a. P. 57. Pl. 62; Rehm, 1992. S. 42–43, 69. Nr. A.115. Abb. 50; Cat. London, 2005. P. 142–143. No. 168; Литвинский, 2010. С. 51. Рис. 9, 1. 10 См. выше с. 63, прим. 158. 11 Хранившийся в Переднеазиатском музее Берлина предмет утрачен: Otto, 1944.S. 11. Abb. 1; Waldbaum, 1983. P. 151. No. 996. Pl. 58. 12 Cat. Miho, 2002. P. 77 (ill.), 238. No. 60. 13 Сat. New York, Symes, 2000. Без нум. стр. 14 Armbruster, 2005. P. 135; Armbruster, 2010b. P. 397–404. 15 Pfrommer, 1998. S. 54, 61. Anm. 417. 16 Bothmer, 1960. P. 76–77. No. 64. Pls. 60–61. Figs. 151–153; Cat. Paris, 1961. P. 106. No. 634. Pl. L; Moorey, 1985, P. 32; Moorey, 1988a. P. 55–56. Pl. 58, a–b; Rehm, 1992. S. 84–85. Fig. 31; Jansen-Winkeln, 1998. S. 163–172; Bernard, Inagaki, 2000. P. 1382–1383. Figs. 8–9; Сat. London, 2005. P. 133. Fig. 50; Kuhrt, 2010. P. 660. Fig. 13.5; Трейстер и др., 2010. С. 80–81. Рис. 8, 1–3. 17 Bothmer, 1960. P. 77. 18 McCredie, 1968. P. 233–234. Pl. 72d; Miller, 2004. P. 42. Fig. 8. 19 См. выше с. 63, прим. 158. 20 См. выше прим. 9. 21 См. выше с. 36, прим. 11. 22 См. выше с. 42, прим. 130. 5 6 136 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Вес золотой гривны из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2) — 774,23 г (вес в чистоте 735,52 г; проба 950) значительно превосходит вес золотой гривны с окончаниями в виде фигурок крылатых львов из погребения № 4 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка (кат. № А13.2.3.23) — 401,12 г (вес в чистоте 384,27 г; проба 958). Показателен и тот факт, что в золоте последней, в отличие от гривны из Ново-Кумакского могильника (табл. I.89, 3), нет включений металлов платиновой группы. Ново-кумакская гривна значительно превосходит по весу и гривну из мужского погребения № 3 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка (кат. № А13.2.2.1), общий вес которой составляет 514,41 г (вес в чистоте 462,97 г; проба 900) — в золоте этой гривны зафиксировано множество включений металлов платиновой группы (табл. I.118, 5). Гривна из Ново-Кумакского могильника практически точно в два раза превосходит по весу золотую гривну из погребения на акрополе Суз, вес которой, согласно Ж. де Моргану, 385 г23, что позволяет предполагать использование ахеменидского весового стандарта (вес ново-кумакской гривны равняется примерно весу 92 дариков24). Интересно, что вес ново-кумакской гривны (774,23 г) сопоставим и с общим весом (750,24 г) обнаруживающих стилистическую близость ей пары браслетов из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25) (см. подробнее ниже). Все приведенные выше наблюдения дают определенные основания для датировки золотой гривны из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2) в рамках V в. до н.э., вероятнее всего, его первой половины или середины. Каких-либо веских оснований для локализации мастерской, в которой она была выполнена, у нас нет, хотя параллели в декоре некоторых ювелирных изделий и серебряных амфор с ручками со сливом, казалось бы, могут указывать на изготовление гривны из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2) и браслетов из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25) в малоазийской мастерской. О том, как были выполнены касты в стилистически близких изделиях, в частности, в браслетах со скульптурными протомами львиноголовых грифонов из клада Окса, свидетельствует технологическое исследование последних, проведенное Б. Армбрустер25. Эти браслеты были отлиты по восковой модели, которая была сформирована на глиняном сердечнике. После отливки браслеты дорабатывались чеканкой и к ним дополнительно были припаяны золотые полоски и проволоки, в том числе, и для дополнитель- ных клуазонов (часть клуазонов прямоугольной и округлой формы была сформирована еще на восковой модели). Б. Армбрустер реконструирует различные технологические приемы, использованные мастером браслетов, для формирования клуазонов и подготовки их под вставки. Никаких подобных действий с гривной из Ново-Кумакского могильника, как уже отмечалось выше, не производилось. Следов вставок в ней также нет (в отличие от браслетов из Филипповки). Не исключено, что в гривне и изначально вообще не было никаких вставок. Для гривны из НовоКумакского могильника отмечаются многочисленные дефекты, связанные либо с недостатком металла при отливке, либо с тем, что форма для гривны могла быть снята со старой потертой с частичными утратами вещи. 1.1.2. Гривна с окончаниями в виде фигурок крылатых львов К кругу ахеменидских может быть отнесена также уже упомянутая выше гривна с окончаниями в виде фигурок крылатых львов, найденная на женском скелете в погребении № 4 кургана № 4/2006 могильника Филипповка (кат. № А13.2.3.23; табл. I.90–92; II.14, 1; рис. I.68–69; II.82, 2). Если гривна из Филипповки характеризуется аналогичными деталями моделировки бедра в виде вписанных дуговидных линий, но выполненных в рельефе, то на подобной гривне с фигурками крылатых львов из Музея Михо26 эти же детали переданы в виде гнезд для вставок, аналогичных кастам на гривне из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2; табл. I.88, 3–4; I.89, 1. 5; II.6, 3; рис. I.66, 2; I.67, 1; II.34, 2) и браслетах из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25; цв. табл. I.32; табл. I.100, 1. 3; I.101, 1; I.102; I.103, 1;104, 2; II.15, 3; рис. I.76–77; II.83, 1–2). Отметим, что лопатка крылатого льва на гривне из Филипповки обозначена рельефными элементами в виде горизонтально расположенной запятой и кружка под ней. Аналогичное оформление лопатки и бедра, но в форме кастов, мы отмечаем на золотой ручке сосуда в форме фигурок горных баранов, смотрящих в противоположные стороны, найденной в тайнике № 2 кургана № 1/1987–88 у пос. Филипповка (кат. № A13.1.5.12; табл. I.43–46; II. 11, 5; рис. I.31; II.64, 5). Гривна изготовлена из золота без включений металлов платиновой группы, а ее вес (вес общ. 401,12 г; вес в чистоте 384,27 г; проба 958) равнялся весу примерно 48 дариков. de Morgan, 1905. P. 43. При весе дарика 8,4 г. 25 Armbruster, 2005. P. 135–136; Armbruster, 2010b. P. 401–402. 26 См. выше с. 84, прим. 467. 23 24 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... 1.1.3. Гривна из Долинного В разрушенном погребении кургана у с. Долинное вместе с серебряным ритоном (см. лит.: кат. № B1.1; цв. табл. I.1–3; табл. I.11–16; II.25, 1–2; рис. I.10–12; II.118, 1) была найдена серебряная гривна из массивного прута, фасетированного регулярными гранями в форме ромбов, обтянутая золотым листом (см. лит.: кат. № B1.2; цв. табл. I.29; табл. II.25, 3; рис. I.70; II.118, 2). М.Г. Мошкова уже отмечала эти совпадения в находках из Долинного и Ново-Кумакского могильника, связывая эти предметы с обрядом тризны и отмечая возможную роль ритона в поминальном пиршестве27 и статусный характер гривны28. Оформление прута гривны фасетами в виде ромбов — техника очень редкая. Среди ювелирных изделий из Южного Приуралья мы находим единственную параллель ей в оформлении прута пары золотых серег локального типа29 из погребения № 2 кургана № 29/2008 могильника Филипповка, открытого Л.Т. Яблонским (см. лит.: кат. № А13.6.1.16; табл. II.22, 6; рис. II.111, 4; кат. № А13.6.1.25; табл. II.22, 5; рис. II.111, 3). Сеткой из тисненых ромбов украшена золотая накладка рукояти железного ножа с головой волка из погребения № 5 кургана № 4/2006 Филипповского могильника (см. лит.: кат. № А13.2.4.20; цв. табл. II.28, 3; рис. II.90, 5). Подобным же образом оформлены золотое навершие из кургана № 6 могильника Тасмола-V в Центральном Казахстане, которое относят к VII–VI вв. до н.э.30, а также кольца четырех серег из трех погребений кургана Аржан 2 в Туве31, которые вероятно относятся к последней четверти VII в. до н.э., если рассматриваемые погребения в кургане хронологически близки погребению № 5, датировка которого достаточно уверенно определяется по данным радиоуглерода и дендрохронологии32. Хотя серьги из Аржана 2 ти- 137 пологически отличаются от указанных серег из Филипповки — к дужкам припаяны снизу декоративные элементы не в виде колечек, а виде конусовидных деталей, тем не менее, вряд ли такое совпадение можно считать случайным. Смущает, однако, хронологический разрыв, по крайней мере, в 200 лет между серьгами из Аржана и Филипповки, а также тиснеными обкладками из Тасмолы и Филипповки. Однозначно выводить традицию оформления дужек ювелирных украшений фасетами в форме ромбовидных граней из Южной Сибири не позволяет тот факт, что именно для V в. до н.э. нам известна серия примеров использования этой редкой техники в торевтике Малой Азии. Так, оформление прута ромбовидными гранями отмечается на ручке серебряного черпака из грабительских раскопок кургана Топ-тепе в Восточной Лидии, который по стилю может быть датирован V в. до н.э.33, чему не противоречат и остальные находки из этого погребения34. Аналогично оформлена и ручка серебряного черпака с окончанием в виде головки бычка, происходящая из грабительских раскопок курганов Икизтепе в Восточной Лидии35, а также ручка серебряной ложки с навершием в виде ионийской капители, черпачок которой украшен гравированным изображением сфинкса, предположительно происходящей из Ионии, ранее в коллекции Н. Шиммеля36. Подобным же образом оформлена и шинка золотого перстня с гладким щитком ромбовидной формы из погребения № 213/1911 некрополя Сард37, который по форме щитка датируется не позднее середины V в. до н.э.38 Та ким об ра зом, у нас есть оп ределен ные ос но ва ния рас смат ри вать гривну из До лин ного (кат. № B1.2; цв. табл. I.29; табл. II.25, 3; рис. I.70; II.118, 2) как из делие ма ло азий ской (воз мож но, ли дий ской) мас тер ской первой по ло ви ны, веро ят но, да же на ча ла V сто ле тия до н.э. 39 На ходка от рез ка та ко го зо ло то го пру- Впрочем, каким именно образом сарматы Южного Приуралья использовали ахеменидские ритоны — вопрос открытый. 28 Мошкова, 1981. С. 183. 29 См. подробнее о серьгах этого типа ниже с. 157, прим. 272; 275, прим. 33–36. 30 Кадырбаев, 1966. С. 422–423. Рис. 68; Cat. Mantua, 1998. P. 140. No. 136. 31 В Аржане 2 они были найдены: при скелете № 2 в погребении № 13А (Čugunov et al., 2010. S. 77–78. Nr. 13– 13. 13–14. Taf. 91, 1–2; 106, 5–6), в погребении № 13В (Čugunov et al., 2010. S. 82. Nr. 13–33. Taf. 93, 2; 110, 1) и в погребении № 22 (Čugunov et al., 2010. S. 89. Nr. 22–4. Taf. 99, 3; 110, 3). 32 Čugunov et al., 2010. S. 174, 182. 33 Özgen, Öztürk, 1996. P. 152–153. No. 107; Özgen, 2010. P. 318–319. Fig. 22. 34 Özgen, Öztürk, 1996. P. 52. 35 Özgen, Öztürk, 1996. P. 84. No. 26. 36 Cat. Berlin, 1978. Nr. 99; Sideris 2008, 347. Fig. 15. 37 Curtis, 1925. P. 37. No. 95. Pl. IX, 8; Meriçboyu, 2001. P. 90. Fig. 1. 38 Ср.: Boardman, 2001. P. 212–213: тип I. 39 Из этого же погребения происходит ожерелье из золотых и сердоликовых бус различных типов (Curtis, 1925. P. 26–27. No. 52. Pl. VI, 2; Meriçboyu, 2001. P. 91. Fig. 3), золотое ушное украшение в форме катушки (Curtis, 1925. P. 34. No. 85. Pl. VIII, 5–6), золотой перстень из плетеных проволочек (Curtis, 1925. P. 35. No. 88. Pl. IX, 1; Meriçboyu, 2001. P. 90. Fig. 2), коническая халцедоновая печать в золотой оправе с гравированным изображением крылатой мужской фигуры (Curtis, 1925. P. 41. No. 95. Pl. X, 5; XI, 10; Boardman, 1970. P. 40. No. 17. Pl. 2), серебряная фиала с омфалом (Luschey, 1939. S. 96, 105. Nr. 13; Waldbaum, 1983. 146. No. 963; Abka’i-Khavari, 27 138 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е та в кладе из Пасаргад 40, хотя и не позволяет уточнить хронологию 41, свиде тель ст вует о рас простране нии юве лир ных украшений, выполненных в такой технике, и на тер ри то рии Ира на. О том, что и здесь ме тал ли че ские из делия оформ лялись подоб ным об разом не позднее конца VI — на ча ла V в. до н.э. сви детельствует декор стерж ней, об разующих руко ять меча42 «цар ского ору же носца», изобра жен ного за спи ной ца ря на рель е фе со сце ной ау диенции восточ ной ле ст ницы Ападаны в Пер сеполе43. Изделия из серебра, полностью или частично обтянутые золотым листом, известны среди украшений ахеменидского круга и греческих ювелирных изделий из Северного Причерноморья, впрочем, обычно в золоте или электре исполнялись окончания браслетов в форме головок животных44. В качестве основы редких биметаллических браслетов обычно использовалась бронза, а не серебро45. Среди находок из Южного Приуралья, которые нельзя отнести к кругу ахеменидских, мне известна лишь одна серебряная пряжка в зверином стиле, обтянутая золотым листом46. Значительно чаше здесь встречаются украшения, преимущественно гривны и браслеты, имеющие бронзовую основу, обтянутые золотым, реже — серебряным листом47. Включения металлов платиновой группы в золотой обкладке гривны из Долинного оставляет открытым вопрос о месте ее изготовления. 1.2. Элементы нагрудных украшений 1.2.1. Пластина с петлями по бокам в технике клуазонне с изображением мужской фигуры, стоящей на полумесяце Элемент сложносоставного нагрудного украшения прямоугольной формы в технике клуазонне со вписанным в прямоугольник кругом с изображением мужской фигуры в профиль вправо, стоящей на полумесяце (см. лит.: кат. № А13.4.1.26; цв. табл. I.30; II.30, 1; рис. I.71, 1), был вероятнее всего вторично использован в качестве амулета в женском погребении (скелет № 4) могилы № 1 кургана № 15/2005 в Филипповке, раскопанного Л.Т. Яблонским. Персонаж изображен в каннелированном головном уборе с прической с валиком на затылке. Он облачен в просторное одеяние, оформленное вертикальными прочерченными складками ниже пояса. Левая рука слегка поднята в жесте поклонения или приветствия, в правой руке находится предмет в виде вертикального стержня с навершием в виде треугольника вершиной вниз, цветок или посох (?). Тот факт, что с верхней стороны предмета к его торцу припаяны две петли, а одна подобная петля припаяна к нижней торцевой стороне, свидетельствует о том, что пластинка была элементом сложного украшения. Мне известны две подобные пластинки с аналогичными изображениями и петлями на торцевых сторонах. Ближайшая параллель филипповской находке происходит из Йозгата в Каппадокии — на пластине, также выполненной в технике клуазонне, представлена подобная же фигура в профиль 1988. S. 121–122, No. F2C14 Abb. 4; Treister, 2007а. P. 91. Fig. 16, 6), серебряная чаша, семь каменных алабастров, глиняный светильник и бронзовое зеркало (Oliver, 1971. P. 113–121; Dusinberre, 2003. P. 151–152. Fig. 58; Cat. Istanbul, 2010а. P. 507. No. 34). Хотя материалы американских раскопок некрополя Сард, проводившихся накануне Первой Мировой войны, до сих пор не опубликованы по комплексам, в связи с изданием бронзового зеркала из погребения № 213/1911 Э. Оливер реконструировал комплекс по полевым дневникам и пришел к выводу о его датировке началом V в. до н.э. (Oliver, 1971. P. 115–116). Интересно, что относительно рассматриваемого перстня комментарий Э. Оливера, знатока древнего ювелирного искусства, был лаконичен: „The faceting of the hoop of the gold ring is unusual“ (Oliver, 1971. P. 116). 40 Stronach, 1978. P. 172. No. 33. Pl. 156b. 41 Обнаруженный в Пасаргадах клад ювелирных изделий не содержит монет или других предметов, позволяющих датировать его. См. подробнее выше с. 44. 42 Schmidt, 1953. Pl. 120; Ghirshman, 1964. S. 241. Abb. 289; Razmjou, 2005. P. 278, 303. Fig. 4a; Cat. Speyer, 2006. S. 209. Abb. 5. 43 См. выше с. 116, прим. 15. 44 Pfrommer, 1990b. S. 338. Nr. TA 73, 76; S. 339. Nr. TA 96; S. 340. Nr. TA 102–103; S. 344. TA 138. См. также окончания серебряных браслетов в виде львиных головок, обтянутых электровым листом, происходящие из грабительских раскопок курганов Восточной Лидии: Özgen, Öztürk, 1996. P. 180. No. 131. 45 Pfrommer, 1990b. S. 338. Nr. TA 80, 84; S. 342. Nr. TA 124; S. 343. Nr. TA 136; S. 344. TA 142–143. 46 Пряжка в зверином стиле из погребения № 3 кургана № 4/2006 в Филипповке: см. лит.: кат. № А13.2.2.3; табл. II.12, 2; рис. II.74, 4. В золоте отмечаются включения металлов платиновой группы. Вероятно серебряную основу имеет дужка серьги с декоративным блоком из разрушенного кургана Ново-Кумакского могильника: кат. № B3.1.3; табл. II.29, 2–3. 47 Оба украшения из погребения № 1 кургана № 1/1911 в Прохоровке — и гривна кат. № A11.1.1.4, и браслет кат. № A11.1.1.5 — имели бронзовые основы, обтянутые золотым листом. Подобную же конструкцию, имели обе гривны кат. № A8.1.1.1, 10, найденные в погребении № 5 кургана № 8/1961 Мечетсайского могильника. Серия украшений в такой технике происходит из погребений кургана № 3/2007 могильника у с. Кичигино; см.: Таиров и др., 2008. С. 141. Рис. 2, 5. 15; С. 142–143; Botalov, Tairov, 2011. P. 352. Fig. 2, 5. 15; P. 354. А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... вправо. К обеим боковым торцевым сторонам пластинки припаяно по две петли48. Еще один подобный предмет, приобретенный в середине XIX в. в Стамбуле, хранится в Гос. Эрмитаже49. На эрмитажной пластине изображена в профиль вправо вырезанная из золотой пластинки и припаянная к основе крылатая мужская фигура, отождествляемая с Ахурамаздой. Судя по напаянной по торцу полоске, и эта пластина была выполнена в технике клуазонне, однако вставки эмали на ней не сохранились. На боковых торцевых сторонах напаяно по три петли. Размеры всех трех пластин довольно близки между собой50, что подтверждает их возможную принадлежность близким по конструкции украшениям. Пластинка из Йозгата была опубликована как подвеска51. Некоторые исследователи определяли эрмитажную пластинку как «бляшку от ожерелья»52. Еще одним элементом многорядного украшения является круглая ажурная пластина с аналогичным изображением влево, имеющая одну петлю вверху и две внизу и хранящаяся в Музее Михо53. Издавая пластинку из Филипповки (кат. № А13.4.1.26; цв. табл. I.30; II.30, 1; рис. I.71, 1), А.С. Балахванцев и Л.Т. Яблонский справедливо определили ее как элемент сложносоставного, возможно, нагрудного украшения54. После публикации пекторали, предположительно найденной в районе Ардебиля в Северо-Западном Иране, которую датируют IV в. до н.э., вероятно, 380–370 гг. до н.э., можно представить, каким образом могли выглядеть подобные сложносоставные нагрудные украшения, выполненные в технике клуазонне55. Впрочем, нельзя исключать, что такие пластинки были элементами ожерелий. Конструктивно близкие пластинки (15 экз.), каждая с двумя петлями вверху и внизу, представляющие изображения воина, ведущего коня, выполненные в технике клуазонне, могли служить элементами ожерелья с центральным элементом в виде головы Беса и дополнительными подвесками в виде умбоновидных бляшек и дисков. Эти элементы ожерелья хранятся 139 в Нью-Йорке, хотя реконструкция ожерелья — современная и полной уверенности в том, что пластинки использовались именно так, нет56. Тем не менее, учитывая то, что на приведенных примерах пластин с петлями, последние имеются как на верхних и нижних, так и на боковых сторонах, очевидно, что они использовались в многорядных нагрудных украшениях, образуя как горизонтальные, так и вертикальные ряды. Перейдем к анализу изображения на пластине из Филипповки. Близкие изображения стоящей на полумесяце фигуры, вписанной в круг, и выполненной в технике клуазонне, помимо рассмотренной выше пластины из Йозгата, украшают пару золотых блях из погребения на акрополе Суз, на каждой из которых имеется по шесть круглых вставок с рассмотренным сюжетом57, а также серьги, относящиеся к одной паре, но попавшие в разные музейные собрания. Одна из них, ранее хранившаяся в коллекции Н. Шиммеля, поступила в Музей Метрополитен, вторая — хранится в Музее изящных искусств в Бостоне58. На последней — шесть таких изображений помещены по кругу, а в центре находится круглая пластина с изображением Ахурамазды; под центральным изображением помещен круглый клуазон с цветком лотоса. Приведенные выше примеры изображений на бляхах из Суз и серьгах, хранящихся в Бостоне и Нью-Йорке, достаточно хорошо известны и были упомянуты А.С. Балахванцевым и Л.Т. Яблонским59. Известны, однако, и другие. Ряд из 16 круглых клуазонов обрамляет ажурную подвеску упомянутой выше пекторали из Музея Михо. Интересно, что и здесь в центральной части подвески имеется изображение Ахурамазды в геральдической композиции с птицами, под которой помещена сцена боя всадников60. Аналогичные круглые клуазоны с профильным изображением мужской фигуры на полумесяце, спаянные по три, использованы как разделители ожерелья из жемчужных бус, найденного в уже упомянутом погребении на акрополе Суз61. Подобный Bingöl, 1999. P. 136. No. 147. О другой находке из Йозгата, имеющей параллели в погребениях ранних кочевников Южного Приуралья, см. ниже с. 144, прим. 112. 49 Иванов и др., 1984. С. 20. № 17. Рис. 21; Dandamaev, Lukonin, 1989. P. 267. Fig. 35; Rehm, 1992. S. 125, 138. Nr. E.84; S. 400. Abb. 92. 50 Пластина из Филипповки: в. 1,70, шир. 1,57 см (без петель); пластина из Йозгата: в. 1,4 см, шир. 2,0 см; пластина в Эрмитаже: 1,7 × 1,7 см. 51 См. выше прим. 48. 52 Иванов и др., 1984. С. 20. № 17. Рис. 21. 53 Сat. Miho, 2002. P. 135 (ill.), 250. No. 188a. 54 Балахванцев, Яблонский, 2007. С. 144. 55 Сat. Vienna, 1999. S. 65–67. Nr. 28; Сat. Miho, 2002. P. 48 (ill.), 235. No. 33; Bernard, Inagaki, 2000. P. 1371– 1437; Bernard, Inagaki, 2002. P. 207–210; Casabonne, Gabrielli, 2006. P. 85–90. 56 Ancient Near Eastern Art. MMA Bulletin. 1984. Vol. XLI. No. 4. P. 48–49. Fig. 65; Rehm, 1992. S. 116, 133. Nr. E.42; S. 396. Abb. 77; S. 125–126, 138. Nr. E.85; S. 400. Abb. 93; S. 442. Fig. 40. 57 См. выше с. 47, прим. 203. 58 Сat. Berlin, 1978. Nr. 178; Musche, 1992. S. 271–272. Taf. CIV. Nr. 6.2.2; Rehm, 1992. S. 148, 169. Nr. F.93; S. 405. Abb. 120; MMA Bulletin, Spring 1992. Vol. XLIX, P. 4, 18, инв. № 1989.281.33; Koch, 1992. S. 222, Taf. 32. 59 Балахванцев, Яблонский, 2007. С. 145. 60 См. выше прим. 55. 61 de Morgan, 1905. P. 52. Fig. 80. Pl. V, 6; Musche, 1992. S. 274. Taf. CV. Nr. 1.1 с лит.; Rehm, 1992. S. 109. Nr. D.15.n; S. 393. Abb. 69. 48 140 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е одинарный элемент происходит из Персеполя62. Наконец, укажем на находку до сих неопубликованных и происходящих из заполнения столбовой ямы у входа в погребальную камеру кургана № 1/1987–88 у пос. Филипповка четырех блях, выполненных в технике клуазонне. Центральные элементы их также представляют рассматриваемую нами композицию (кат. № A13.1.2.3; цв. табл. I.37–39; табл. I.114–115; II.10, 1. 3; Рис. I.82; II.62, 6–8). Подобные же изображение мы встречаем на ажурных золотых бляшках с четырьмя петлями на обороте: хранящихся в Чикаго63 и в Тегеране64, предположительно происходящих из Хамадана, и неизвестного происхождения в собрании Британского музея65, а также на ажурной золотой подвеске, хранящейся в Мюнхене66. На ажурных бляшках из коллекции Видаля67 и собрания Музея Михо68 изображение имеет дополнительное обрамление в виде ряда цветков лотоса. Известны аналогичные образы и на печатях, в том числе, цилиндрических: из Малой Азии, Месопотамии и клада Окса69, а также на оттисках печатей из Даскилейона в Малой Азии и из Персеполя70. Указанные оттиски из Персеполя датируются временем правления Ксеркса71. Оттиск с аналогичным изображением имеется и на глиняной табличке из Вавилона, которая относится еще 512 г. до н.э.72 Дискуссия об интерпретации изображений мужской фигуры, стоящей на полумесяце, ведется на протяжении уже трех десятилетий после публикации статьи А.Ш. Шахбази, который предполагал, что персонаж олицетворяет одну из шести великих фамилий Ирана73. Анализируя изображение на филипповской пластине (кат. № А13.4.1.26; цв. табл. I.30; II.30, 1; рис. I.71, 1), авторы первой публикации пришли к выводу, что персонаж, изображенный стоящим на полумесяце с цветком в руке, — один из шести Амеша Спента — «Святых Бессмертных», ближайших помощников Ахурамазды74. Критически рассмотрев точку зрения А.Ш. Шахбази, А.С. Балахванцев и Л.Т. Яблонский, однако, упустили из виду анализ сюжета «человек на полумесяце» и предметов, которые он украшает, проведенный некоторыми другими исследователями75. В частности, Э. Рем пришла к выводу о том, что нельзя дать однозначной интерпретации этого мотива, особенно в тех в случаях, когда мы имеем дело с единичными изображениями, и в тех случаях, когда мы не знаем, сколько именно таких изображений включал один набор украшений. Если предположение об изображении шести Амеша Спента вокруг Ахурамазды, которые встречаются на некоторых украшениях (см. выше), можно признать обоснованными, то непонятно, как следует трактовать одиночные изображения — Э. Рем не исключает, что в них можно видеть изображение Аша или Лучшей Истины, самого важного из помощников Ахурамазды76. Д. Каптан, В. Бальцер, Э. Дазинберр приходят к выводу, что изображение фигуры на полумесяце в круге олицетворяет Ахурамазду77. Обзор современных точек зрения представлен в недавно вышедшем каталоге печатей Британского музея78. Вопрос о датировке нагрудного украшения, один элемент которого был найден в Филипповке (кат. № А13.4.1.26), следует оставить откры- Schmidt, 1957. Pl. 43, 10; Rehm, 1992. S. 109. Nr. D.15.m; S. 393. Abb. 69. Kantor, 1957. P. 14–15. Pl. VI, A; Musche, 1992. S. 281. Taf. CXI. Nr. 4; Rehm, 1992. S. 207, 224. Nr. H.79b; S. 422. Abb. 178. 64 Ghirshman, 1964. Abb. 557; Rehm, 1992. S. 207, 224. Nr. H.79a. 65 Rehm, 1992. S. 207, 225. Nr. H.80; S. 422. Abb. 179. 66 Wünsche, Steinhart, 2010. S. 73. Nr. 36. 67 Kantor, 1957. P. 14–15. Fig. 10, C; Rehm, 1992. S. 207, 225. Nr. H.81 с полной библиографией; S. 422. Abb. 179. 68 Cat. Miho, 2002. P. 147 (ill.), 252. No. 203b. 69 Из клада Окса: Dalton, 1964. P. 31–32. No. 114. Pl. XVI; Moorey, 1988a. P. 61–62. Pl. 71; Boardman, 2000. P. 160. Fig. 5.5; Cat. London, 2005. P. 228–229. No. 413; Cat. Speyer, 2006. S. 29 (вверху); Merrillees, 2005. P. 70, 115–118; No. 66. Pl. XXV. — Из Гордиона: Moorey, 1979. Fig. 2a; Jacobs, 1991. S. 60, 74. Abb. 6; Kaptan, 2002. P. 42–43. Note 90 с лит.; Dusinberre, 2008. P. 90–98. Figs. 4–6. Pl. 11A; Dusinberre, 2010b. P. 331. Fig. 31.9. — Из Месопотамии, в Британском музее: Никулина, 1994. С. 84. Рис. 405; Cat. London, 2005. P. 158–159. No. 203; Merrillees, 2005. P. 73– 74, 115–118; No. 73. Pl. XXVII. — Неизвестного происхождения, предположительно из Стамбула, в Британском музее: Никулина, 1994. С. 84. Рис. 406; Cat. London, 2005. P. 158–159. No. 202; Merrillees, 2005. P. 66, 115–118; No. 59. Pl. XXII. 70 Персеполь, сокровищница: Schmidt, 1957. Pl. 6: PTS 16–18. См. также обзор: Kaptan, 2002. P. 46–47; Garrison, 2009. P. 39, 42. Figs. 48–49; PFUTS 00825: Garrison, 2008. P. 224. Figs. 20–22. 71 Balzer, 2007. S. 138. 72 Mitchell, Searight, 2008. P. 142. No. 404c. 73 Shahbazi, 1980. P. 119–147. 74 Балахванцев, Яблонский, 2007. С. 146. 75 Rehm, 1992. S. 207–208, 275–277; Kaptan, 2002. P. 46–48; см. также: Balzer, 2007. S. 124–132; Dusinberre, 2008. P. 95–96. 76 Rehm, 1992. S. 277. 77 Kaptan, 2002. P. 48; Balzer, 2007. S. 132; Dusinberre, 2008. P. 96. 78 Merrillees, 2005. P. 115–119. См. также: Dusinberre, 2008. P. 95–96. 62 63 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... тым. Соображения авторов первой публикации на тему датировки пластины в рамках середины — второй половины V в. до н.э. и не позднее этого времени основываются только на допущении, что после конца V в. до н.э., когда, по мнению А.С. Балахванцева, Хорезм приобрел независимость от державы Ахеменидов79, предметы ахеменидского изготовления вряд ли могли попасть на Южный Урал80. Также открытым, на мой взгляд, является и вопрос о центре изготовления нагрудного украшения, элемент которого попал в Филипповку. Находки украшений в технике клуазонне ахеменидского стиля с известным происхождением происходят как из Ирана (в частности, Суз, где они представлены серией из погребения на акрополе), так и из Колхиды (Вани), Закавказья (Армавир), Малой Азии (Икизтепе, Йозгат), Бактрии (Храм Окса) и Алтая (Пазырык)81 (карта I.21). П. Бернар и И. Инагаки предположили, что пектораль из коллекции Музея Михо была, возможно, изготовлена в Сузах, где, по их мнению, можно условно локализовать мастерскую, работавшую в такой технике82. Очевидно, однако, что известные нам произведения, выполненные в ахеменидском стиле и в технике клуазонне, стилистически различаются, и вряд ли можно говорить о едином центре изготовления таких предметов. В этой связи обращает на себя внимание факт наличия в золоте пластины из Филипповки многочисленных включений металлов платиновой группы. Отметим, что подобные включения имеются и в металле пластинки неизвестного происхождения в коллекции Британского музея83. 1.2.2. Подвеска овальная с изображением сдвоенной пальметты Овальная подвеска с изображением сдвоенной пальметты из цветка лотоса происходит из погребения № 5 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.4.10; табл. I.93; рис. I.71, 2; II.88, 10). Подвеска имеет основание в виде овальной пластины с двумя круглыми отверстиями по горизонтальной оси у краев, на которую с лицевой стороны напаяна контурная двойная пальметта с рельефным тисненым изображением. 141 Стилистически близкие изображения пальметт с нижними лепестками, свернутыми по окружности, мы встречаем в рельефных изображениях на предметах конской узды из клада в Ахалгори84. Близкие пальметты украшают глазурованные кирпичи с изображением голов львиноголовых грифонов из Ападаны в Сузах85. Фризы из подобных двойных пальметт представлены в архитектурном декоре на глазурованных кирпичах из Суз86. В подобной же технике, из спаянных гладких контурных пластин основания и тисненых лицевых пластин, изготовлены золотые подвески ожерелья в виде головы Беса, профильной человеческой головы в короне, профильных голов льва и горного барана ожерелья из золотых бус из клада в Пасаргадах87, подвески в виде львиных головок ожерелья из клада в Ахалгори88. В золоте подвески включений металлов платиновой группы не отмечено. 1.3. Серьги и височные подвески 1.3.1. Серьги с подвесками в виде щитков с дополнительными подвесками на цепочках В погребении № 3 кургана № 4/1960 могильника Пятимары-I, раскопанного К.Ф. Смирновым, были найдены две подвески серег в виде щитков круглой формы со вставками и дополнительными подвесками на трех цепочках (см. лит.: кат. № A12.1.1.3; цв. табл. II.18, 4–5; табл. I.94; рис. I.72; II.52, 3–4). Основу щитка образует пластинчатый каст округлой формы с вертикальными боковыми стенками и горизонтальным пластинчатым кольцом вокруг него. В вертикальных боковых стенках пластинчатого каста каждой подвески проделано по два сквозных отверстия, которые вероятно служили для продевания утраченных колец серег. По краю касты украшены филигранью и калиброванной зернью. С одного края к касту и к внутренней поверхности муфты припаяны три проволочных кольца, в которые вставлены цепочки типа «петля-в-петлю» c пластинчатыми подвесками из четырех лопастей: каждая подвеска изготовлена из двух половинок — ромбовид- Балахванцев, 2006. С. 373. Балахванцев, Яблонский, 2007. С. 147. 81 См. в целом: McKeon, 1973. P. 109–117; Litvinsky, Pichikyan, 1995. P. 216–217; Treister, 2004. P. 191–192; Литвинский, 2010. С. 85–86. 82 Bernard, Inagaki, 2000. P. 1416–1418. 83 См. выше с. 140, прим. 65. Об анализе пластины см.: Meeks, Tite, 1980. P. 274. BM 135725 = 1972,0524.1. 84 Smirnow, 1934. S. 39–40. Nr. 54–57. Taf. VI–VII; Dshawachischwili, Abramischwili, 1986. Taf. 36–37, 40; Lordkipanidze, 2001. P. 150, 160–162. Figs. 14, 2–3; 15, 1; 16, 2. 4. 85 de Mecquenem, 1947. P. 79. Fig. 48; Cat. New York, 1992. P. 230–231. No. 158. 86 de Mecquenem, 1947. P. 73, 75–76. Fig. 43, 4–5. 87 Stronach, 1978. P. 170–171. Nos. 13–16. Pl. 154; Cat. London, 2005. P. 144. No. 172. См. виды оборотных сторон: Stronach, 1978. Pl. 154c, e. 88 Smirnow, 1934. S. 9–10. Nr. 5. Taf. II; Dshawachischwili, Abramischwili, 1986. Taf. 41; Rehm, 1992. S. 121, 137. Nr. E.70; S. 399. Abb. 87; Lordkipanidze, 2001. P. 148, 151. Fig. 5, 1. 79 80 142 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е ных листов золота, согнутых пополам и спаянных вместе. Рассматриваемые подвески серег уникальны для культуры ранних кочевников Южного Приуралья (среди множества найденных здесь серег образцы с подвесками такой формы и конструкции неизвестны), что дает основание рассматривать их как импорты. В пользу этого косвенно свидетельствует и сложная конструкция каста со стеклянной вставкой и использование калиброванной зерни. Хотя в работах по ахеменидским ювелирным украшениям серьги с подвесками такого типа не публиковались, очень близкая по конструкции подвеска хранится в Музее анатолийских цивилизаций в Анкаре. Она происходит из Сиирта, расположенного на юго-востоке Анатолии, к юго-западу от озера Ван. Обстоятельства находки и дата ее поступления в музей не известны — предмет был издан как брошь II–III вв. н.э. с абсолютно ошибочной параллелью — серьгами из Армазисхеви89. Находка из Сиирта опубликована только с оборотной стороны, которую автор каталога, по непонятной мне причине, принял за лицевую. Это дает, однако, все основания признать — конструктивно она чрезвычайно близка подвескам серег из Пятимар. Щиток с продавленным гнездом для каста имеет подобные же отверстия в вертикальных боковых стенках каста. В трех припаянных петлях подвешены состоящие из двух-трех звеньев цепочки аналогичного плетения. Лишь форма подвесок отличается — это спаянные из двух тисненых половинок полые зерновидные подвески. Размеры подвески из Сиирта (в. 3,9 см; дм. щитка 2,1 см) также близки габаритам находок из Пятимар. Особенность оформления щитков подвесок из Пятимар (кат. № A12.1.1.3; цв. табл. II.18, 4–5; табл. I.94; рис. I.72; II.52, 3–4) — ряды зерни с примыкающими к ним (вырастающими из него) пирамидками из четырех шариков зерни. Подобные пирамидки зерни использованы в декоре некоторых ахеменидских ювелирных украшений, в том числе, происходящих из Суз и Пасаргад (см. ниже). Пирамидки из шариков зерни, примыкающие к ряду зерни, украшают круглый щиток перстня со вставкой из горного хрусталя, найденный в погребении № 2 кургана № 15/2005 у пос. Филипповка (кат. № А13.4.2.6; цв. табл. II.31, 3; рис. II.101, 9). Ближайшей параллелью форме и конструкции (четырехлопастной) подвесок являются подвески золотой серьги из кургана № 9/2002 могильника Лебедевка-II90 и навершия со щитком, исполненным в технике клуазонне, происходящего из кургана № 17/1990 у пос. Филипповка раскопок А.Х. Пшеничнюка (см. лит.: кат. № A13.5.1.1; цв. табл. I.34; табл. I.106–107; рис. I.79; II.106, 4), которое, на мой взгляд (см. подробнее ниже), может быть атрибутировано как изделие ахеменидского круга. Другие примеры использования подобных подвесок в серьгах происходят из Восточного Казахстана, кургана № 4 могильника Чиликта-IV, который относят к IV в. до н.э.91 Сопоставляемая с находкой из Чиликты подвеска серьги кургана № 1/1978 могильника Елунинский-II на Алтае92, который датируют VI–V вв. до н.э., имеет иную конструкцию — она трехлопастная с шариками зерни на конце. Хотя обстоятельства находки подвески из Сиирта, являющейся ближайшей параллелью украшениям из Пятимар, неизвестны, локализация ее на юго-востоке Анатолии является еще одним важном аргументом в пользу возможной атрибуции подвесок из Пятимар (кат. № A12.1.1.3) как ахеменидских (или, по крайней мере, ахеменидского типа). Дело в том, что подвески из Пятимар отличаются между собой и по размеру, и по весу, и по деталям декора. Так, на одной из них, более крупной и тяжелой, с более широким краем щитка, пирамидки из шариков зерни примыкают к ряду зерни, тогда как на второй — вырастают из него. Таким образом, нельзя исключать, что одна из подвесок могла быть изготовлена взамен утраченной подвески пары, при этом трудно сказать, когда и где это могло иметь место. Не лишне будет также отметить, что из того же погребения в Пятимарах происходят два стеклянных сосуда (кат. № A12.1.1.1–2), которые также предположительно атрибутируются как иранские. 1.3.2. Серьги с подвесками в виде шариков на длинных цепочках Пара серег происходит из женского захоронения центрального погребения кургана № 6/2002 могильника Лебедевка-II, раскопанного С.Ю. Гуцаловым (см. лит.: кат. № A7.1.1.1; цв. табл. II.10, 1–2; табл. I.95–96; рис. I.73; II.26, 3). Также, как и в случае с подвесками серег из Пятимар (кат. № A12.1.1.3; цв. табл. II.18, 4–5; табл. I.94; рис. I.72; II.52, 3–4), такие серьги среди опубликованных ахеменидских материалов не известны, однако они отличаются от украшений местных типов и по конструкции, и по форме, и по тщательному исполнению декоративных элементов, включая использование калиброванной зерни. Серьга представляет собой круглое кольцо; снизу к нему припаяно маленькое колечко, в которое вставлена косичка из двух цепочек. Примерно на равных расстояниях с двух сторон к це- Bingöl, 1999. P. 189. No. 209. Тасмагамбетов, 2003. С. 246 (в центре); Сдыков и др., 2007. Цв. вклейка; Гуцалов, 2009b. C. 311. Рис. 7, 8. 91 Толеубаев, 2011. С. 173. Фото 13; Толеубаев и др., 2011. С. 108–109. Рис. 4. 92 Кирюшин, Фролов, 1998. С. 123–124, 136. Рис. 11, 4; Полосьмак, 2001. С. 267. Рис. 160, г; С. 268. 89 90 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... почке прикреплены попарно маленькие круглые бубенчики, в нижней части цепочки — на одном уровне закреплено четыре бубенчика. В нижние звенья цепочки подвешен на кольце полый шарик из двух спаянных между собой половинок, тисненных из золотого листа, с уплощенной нижней частью нижней полусферы, в которую вертикально впаяны пять круглых колечек. В верхней части подвески вокруг основания припаянного массивного вертикального колечка для подвешивания напаяна композиция из четырех треугольников зерни вершинами от центра: сторона треугольника состоит из четырех шариков зерни. По месту спайки двух полусфер подвески напаяна гладкая проволочка; снизу и сверху от нее проходит горизонтальный ряд зерни. К рядам зерни примыкает ряд из девяти треугольников из шариков калиброванной зерни. В каждое массивное колечко на нижней поверхности подвески (такое же, как и вверху подвески) вставлено кольцо с бубенчиком и одной полой бипирамидальной подвеской с четырьмя гранями ромбовидной формы. К нижнему концу каждой пирамидальной подвески припаяна пирамидка из четырех шариков зерни. Мотив треугольников из шариков зерни, примыкающих к ряду зерни, был широко распространен в ювелирном искусстве. Конечно, его нельзя определить как характерный только для ахеменидского ювелирного искусства93. Тем не менее, он использовался, в частности, для декора сферического элемента серебряных серег из погребения № 2 могильника Камид эль-Лоз94, серебряных серег-лунниц из Деве Хюйюк95, и золотых — предположительно из Западной Малой Азии96 и из Ахалгори97, а также золотого колокольчика98 и золотого навершия серебряной булавки99 из клада в Пасаргадах. 143 Аналогии полым бипирамидальным подвескам с четырьмя гранями ромбовидной формы и пирамидкой из четырех шариков зерни на нижнем конце, которые подвешивались к шарикам, мне не известны. В золоте серег включений металлов платиновой группы не отмечено. Конструкция серег из Лебедевки, а особенно маленькое кольцо, припаянное к серьге, с закрепленной на нем цепочкой, находит близкие параллели в некоторых серьгах, найденных в погребениях конца VI — первой половины V в. до н.э. в Южном Приуралье. Эти украшения происходят из кургана у с. Любимовка100, из центральной могилы кургана № 9/1960 могильника Пятимары-I101, а также из курганов № 9102 и № 18103 Ново-Кумакского могильника и кургана № 9 могильника Бесоба104. Указанные серьги на концах цепочек имеют полые шарики. В погребении № 2 кургана № 5 Ново-Кумакского могильника найдены серебряные серьги с припаянным к дужке колечком и подвеска с каплевидным колечком105. В погребении № 4 кургана № 26 того же могильника обнаружена золотая серьга с припаянным к дужке колечком и подвеской трапециевидной формы106. Находки последнего десятилетия близких по конструкции украшений в раскопанных С.Ю. Гуцаловым погребениях могильников Кырык-Оба-II (курган № 23/2003; см. лит.: кат. № A6.4.1.17; табл. II.2, 1; рис. II.22, 4–5) и Лебедевка II (курган № 9/2002107) подтверждают раннюю дату этих украшений. У рассматриваемых серег имеются подвески разных типов. Это гладкие полые шарики, или шарики, украшенные зернью (цепочка с подвеской из кургана № 6/2002 могильника Лебедевка-II; см. лит.: кат. № A7.1.1.8; табл. II.3, 2)108; у серьги из кургана № 9/2002 могильника Лебедевка-II — четырехлопастная подвеска, подобная См. некоторые примеры: Fabrègues, 2006. P. 72. Poppa, 1978. Taf. 4, Nr. 12–13; Musche, 1992. S. 267–268. Nr. 4.4.1–2. Taf. CIII; Rehm, 1992. S. 144, 164. Nr. F.55; S. 402. Abb. 103; Hachmann, Penner, 1999, Taf. 9, 1–2. 95 Maxwell-Hyslop, 1971. P. 268. Pl. 256; Moorey, 1980. P. 81. Fig. 13. No. 300; Musche, 1992. S. 271. Nr. 6.1.3. Taf. CIV; Fabrègues, 2006. P. 72, 78. Fig. 9. 96 Musche, 1992. S. 273–274. Nr. 6.4.1. Taf. CIV; Rehm, 1992. S. 150, 169. Nr. F.94; S. 406. Abb. 121. 97 Smirnow, 1934. S. 21. Nr. 25. Taf. III; Ghirshman, 1964. S. 381. Abb. 559; Lordkipanidze, 1991. Taf. 53, 2–3; Musche, 1992. S. 274. Nr. 6.4.3. Taf. CIV; Rehm, 1992. S. 153, 171. Nr. F.105; S. 410. Abb. 131; Lordkipanidze, 2001. P. 146. Fig. 2, 3; P. 148; Fabrègues, 2006. P. 72, 78. Fig. 10. 98 Stronach, 1978. Pl. 153a. Fig. 88, 22; Rehm, 1992. S. 115–116, 133. Nr. E.40; S. 396. Abb. 75. 99 Stronach, 1978. P. 208–209. No. 1; Pl. 160a–b; Rehm, 1992. S. 241, 246. Nr. K.27; S. 425. Abb. 197. 100 Смирнов, Петренко, 1963. С. 32.Табл. 25, 10; Смирнов, 1964. С. 142, 308. Рис. 15, 3а; Лылова, 2001. С. 129, 131, Табл. 3, 8. 101 Смирнов, Петренко, 1963. С. 32. Табл. 26, 20; Смирнов, 1964. С. 142, 317. Рис. 24, 5; Смирнов, 1975. С. 36– 37; Лылова, 2001. С. 129, 131. Табл. 3, 7. 102 Мошкова, 1962. С. 214, 236. Рис. 9, 4; Смирнов, 1964. С. 142, 363. Рис. 71, 9; Лылова, 2001. С. 129, 131. Табл. 3, 6. 103 Смирнов, 1977. С. 20, 22. Рис. 10, 1. 104 Кадырбаев, 1984. С. 90–91. Рис. 4 (в центре); Cat. Mantua, 1998. P. 148. No. 183; Лылова, 2001. С. 129, 131. Табл. 3, 9; Тасмагамбетов, 2003. С. 243 (вверху); Cat. San Diego, 2006. P. 102. No. 19. 105 Смирнов, 1977. С. 10–12. Рис. 5, 3–4. 106 Смирнов, 1977. С. 22. Рис. 10, 9; С. 40. 107 См. выше с. 142, прим. 90. 108 Аналогичная отдельная подвеска была найдена в кургане № 3 могильника Сынтас: Кадырбаев, 1984. С. 91. Рис. 4 (в центре слева). 93 94 144 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е подвескам рассмотренных выше серег из погребения № 3 кургана № 4/1960 могильника Пятимары-I (кат. № A12.1.1.3; цв. табл. II.18, 4–5; табл. I.94; рис. I.72; II.52, 3–4). Дальнейшее развитие серег с подвесками на цепочках, прикрепленных к кольцу, припаянному к дужке серьги, вероятно, маркирует происходящая из кургана № 1/1987–88 в Филипповке серьга с тремя цепочками и подвесками-лунницами (см. лит.: кат. № A13.1.3.1; цв. табл. II.21, 1–3; рис. II.63, 2). Кроме того, есть все основания предполагать, что получившие распространение на Южном Урале с конца V — начала IV в. до н.э. серьги с припаянными цилиндрическими блоками являются результатом генезиса серег с подвесками на цепочках. Е.В. Лылова высказала это предположение, сравнив конструкцию серег с цилиндрическими блоками и серег из кургана № 23/2003 могильника Кырык-Оба-II (кат. № A6.4.1.17; табл. II.2, 1; рис. II.22, 4–5), у которых цепочка образована пятивитковыми кольцами, продетыми друг в друга109. Это предположение подтверждает и находка золотой серьги в кургане № 8 могильника Бесоба — к дужке серьги припаяно пластинчатое кольцо, украшенное зернью, непосредственно к которому крепится подвеска в виде полого шарика110. Высказанное К.Ф. Смирновым предположение о том, что рассматриваемые серьги с подвесками на цепочках, найденные в погребениях ранних кочевников Южного Приуралья, могли быть ближневосточными импортами или подражаниями им, изготовленными савроматскими ювелирами111, в целом подтверждается находкой в Йозгате в Малой Азии подобной по конструкции серьги c подвеской в виде полого гладкого шарика на цепочке112. Хотя обстоятельства находки этой серьги не известны, обращает на себя внимание то, что она была заинвентаризирована в Музее Анкары под соседним номером с рассмотренным выше элементом сложного украшения с изображением мужского персонажа на полумесяце113. Это позволяет предполагать происхождение обоих украшений из одного источника. Отмечу также, что это единственная известная мне параллель рассмотренным серьгам из Южного Приуралья, найденная на территории Ахеменидской державы, поэтому правильнее на сегодняшний день говорить о малоазийской (а не ближневосточных) параллелях серьгам из Южного Приуралья. 1.3.3. Височная подвеска в виде миниатюрной скульптурной фигурки кабана с дополнительными подвесками на цепочках Височная подвеска, предположительно происходящая из центрального погребения кургана № 1/1987–88 в Филипповке, представляет собой объемную фигурку кабана, стоящего на овальном основании, к которому припаяны по окружности петли с подвешенными к ним цепочками типа «петля-в-петлю» с подвесками различных типов (кат. № В4.1; табл. I.97; 98, 3–4; II.30, 1–2; рис. I.74; II.120, 1). Также, как и в случае с подвесками серег из Пятимар (кат. № A12.1.1.3; цв. табл. II.18, 4–5; табл. I.94; рис. I.72; II.52, 3–4) и серьгами из Лебедевки (кат. № A7.1.1.1; цв. табл. II.10, 1–2; табл. I.95–96; рис. I.73; II.26, 3), аналогии подвеске среди опубликованных ахеменидских материалов не известны. Однако подвеска из Филипповки отличается от украшений местных типов и по конструкции, и по форме, и по тщательному исполнению декоративных элементов, включая использование калиброванной зерни. С подвесками серег из Пятимар и с украшением головного убора (?) из кургана № 17/1990 в Филипповке (кат. № A13.5.1.1; цв. табл. I.34; табл. I.106–107; рис. I.79; II.106, 4) рассматриваемую височную подвеску сближает использование четырехлопастных подвесок в качестве одного из типов дополнительных подвесок (см. выше). Часть подвесок крепилась не к концам цепочек, а подвешивалась на определенных интервалах к их звеньям. Подобный же принцип использовался и в других ювелирных изделиях из Филипповки: рассматриваемом ниже украшении из кургана № 17/1990 (кат. № A13.5.1.1; цв. табл. I.34; табл. I.106–107; рис. I.79; II.106, 4), а также в цепочке с подвеской в виде головки коня (кат. № A13.1.3.5) и в височной подвеске (кат. № A13.1.3.1; цв. табл. II.21, 1–3; рис. II.63, 2), найденных в погребальной камере кургана № 1/1987–88. Такая система украшения цепочек довольно редкая и имеет прототипы среди украшений эпохи бронзы из кладов Трои114. Подвески-«перцы» сопоставимы по форме с подвесками, украшенными в стиле клуазонне, одного из ожерелий из погребения на акрополе Суз115. На бедрах кабана с обеих сторон напаяно по одному касту в форме запятой из полосок прямоугольного сечения с концами встык с остатками вставок из белого пастообразного вещества Лылова, 2009. С. 35; Лылова, 2010. С. 243. Кадырбаев, 1984. С. 91. Рис. 4 (в центре справа); Cat. Mantua, 1998. P. 147. No. 182; Лылова, 2001. С. 129, 131. Табл. 3, 10; Cat. San Diego, 2006. P. 103. No. 20. 111 Смирнов, 1964. С. 281. 112 Bingöl, 1999. P. 116. No. 117. 113 См. выше с. 138–139, прим. 48. Инв. № 15123 и 15124. 114 Промежуточные подвески крепились к звеньям цепочек с подвесками на концах, например, на большой диадеме (Cat. Moscow, 1996. P. 38–41. No. 10 с лит.) и серьгах (Cat. Moscow, 1996. P. 48–50. Nos. 13–14 с лит.) из клада А, серьге из клада J (Cat. Moscow, 1996. P. 136–137. No. 155 с лит.). 115 См. выше с. 47, прим. 204. 109 110 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... (эмаль?). По периметру кастов напаяно по ряду крупной калиброванной зерни. На лбу животного припаян выполненный в аналогичной технике каст ромбовидной формы. В верхней части к пояску зерни, обрамляющему каст, примыкает напаянный треугольник из аналогичных по размеру шариков зерни. Основание кольца для подвешивания, припаянного к спине фигурке, украшает композиция в форме розетты из четырех треугольников, образованных напаянными шариками калиброванной зерни. Использование в декоре фигурки кабана кастов в форме запятых из припаянных торцом узких полосок металла, обведенных рядом калиброванной зерни, связывает рассматриваемую подвеску с целой серией украшений и произведений торевтики из филипповских курганов. Среди них — еще одна подвеска из случайных находок в районе кургана № 1/1987–88 (кат. № В4.2; цв. табл. I.31; табл. I.98, 5–6; II.30, 3–4; рис. I.75; II.120, 4), найденные в погребении № 4 кургана № 4/2006 массивные нашивные бляшки в форме лежащих кошачьих хищников (см. лит.: кат. № А13.2.3.26; табл. I.98, 1–2; 99, 1–3; II.15, 4; рис. II.83, 3), а также золотые обкладки пробирных камней из погребения № 2 кургана № 29/2008 (см. лит.: кат. № А13.6.1.10; цв. табл. II.34, 1–2.7; табл. I.98, 7; рис. II.111, 2; А13.6.1.14; цв. табл. II.34, 3–4; рис. II.111, 1). В одном случае мы встречаем подобные касты, напаянные на золотые обкладки с изображением оленей деревянного сосуда, найденного в тайнике № 1 кургана № 1/1987–88116 и выполненного в характерном для филипповских обкладок стиле117. Прототипы кастов в форме запятых мы находим на некоторых украшениях из погребения № 5 кургана Аржан 2118: фигуре оленя119 и контурных золотых пластинах в форме коней от голов- 145 ного убора120; застежках обуви121, золотых бусах122 и конических элементах серег123, полностью покрытых зернью. Подобные же касты украшают и аналогичные предметы из других погребений этого кургана124. Они использованы также в декоре конических элементов серег, подобных аржанским, но найденных в других комплексах VII–VI вв. до н.э. на территории Саяно-Алтайского нагорья125. У ювелирных изделий ахеменидского круга касты такой формы мне не известны, хотя в Персеполе были найдены щитки с кастами овальной или каплевидной формы, обведенными зернью126. В этой связи следует отметить, что и стилистически фигурка кабана на подвеске из Филипповки (кат. № В4.1; табл. I.97; 98, 3–4; II.30, 1–2; рис. I.74; II.120, 1) находит довольно близкие параллели на золотых бляшках, украшавших колчан, принадлежавший «князю», похороненному в погребении № 5 кургана Аржан 2127. Анализ распространения ювелирных изделий, украшенных аналогичными пластинчатыми кастами в форме запятых, обведенных зернью, показывает, что они концентрируются в I в. до н.э. — первых веках н.э. на территории современных Южного Таджикистана, Северного Афганистана и Северо-Западной Индии128. Многочисленные примеры украшений с такими кастами происходят из погребений Тилля-тепе129; серьги со щитками с декором из аналогичных кастов были найдены в кургане № 19 могильника Ксиров-III130. В тех же случаях, когда подобные касты украшают некоторые ювелирные изделия, найденные в сарматских погребениях Северного Причерноморья I в. н.э., они представляют собой восточные импорты или подражания им131. Таким образом, использование рассматриваемых кастов на рубеже нашей эры достаточно уверенно можно связать с местной (бактрийской?) Cat. New York, 2000. P. 103. No. 30; Cat. Milan, 2001. P. 201. No. 141; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 88. № 36. См. ниже с. 158, прим. 277. 118 Armbruster, 2010a. S. 193–194. Abb. 168, 170, 177, 180–181. 119 Čugunov et al., 2006. S. 114. Nr. 3. Taf. 5; Čugunov et al., 2010. S. 26–30. Nr. 5–1. Taf. 33, 1. 120 Čugunov et al., 2006. S. 114. Nr. 4. Taf. 6–7; Čugunov et al., 2010. S. 30–31. Nr. 5–2. Taf. 33, 5. 121 Čugunov et al., 2006. S. 135. Nr. 31. Taf. 70–71; Čugunov et al., 2010. S. 62. Nr. 5–74–1; 5–74–2. Taf. 64, 10–11. 122 Čugunov et al., 2006. S. 117. Nr. 7. Taf. 18; Čugunov et al., 2010. S. 38. Nr. 5–10–1 — 5–10–6. Taf. 12, 6; 39, 1. 123 Čugunov et al., 2006. S. 131. Nr. 25. Taf. 58–59; Čugunov et al., 2010. S. 54–55. Nr. 5–54 — 5–55. Taf. 57, 5; 58, 1; 72, 1. 124 Погребение № 22. Пластины в форме горного козла: Čugunov et al., 2010. S. 88–89. Nr. 22–3. Taf. 99, 1; 110, 6. — Серьга с коническим декоративным элементом: Čugunov et al., 2010. S. 89. Nr. 22–5. Taf. 99, 5; 110, 5. 125 См. об этих серьгах в целом: Семенов, 1999. С. 165–169; Тишкин, 1999. С. 187–190; Чугунов, 2003. С. 386. Рис. 1, 20–23. См., в частности, серьги из кургана № 19 могильника Бойтыгем-II: Тишкин, 1999. С. 187–190. Рис. 1; Чугунов, 2003. С. 386. Рис. 1, 22–23. — Из могильника Сарыг-Булун, курган № 1, могила № 1: Семенов, 1999. С. 167–168. 126 Schmidt, 1957. P. 78; Pl. 45, 16–17. 127 Čugunov et al., 2006. S. 123. Nr. 15. Taf. 29–30; Čugunov et al., 2010. S. 44. Nr. 5–26 — 5–27. Taf. 44. 128 Marshall, 1951. P. 627, Nos. 56–58. Pl. 193. 129 См. подробнее: Treister, 2004. P. 197–199. Fig. 5, 7–9. В украшениях из Тилля-тепе касты в форме запятых, как правило, образовали сложные композиции вместе с кастами других форм. См. например, бляшки из погребения № 1: Sarianidi, 1985. S. 228. Nr. 20. Taf. 25; Cat. Bonn, 2010. S. 163. Nr. 51; височные подвески из погребения № 2: Sarianidi, 1985. S. 231. Nr. 7. Taf. 44; Cat. Bonn, 2010. S. 170–171. Nr. 61. 130 Cat. Zurich, 1989. S. 59. Nr. 32; Guerra et al., 2009. P. 178–179. Fig. 2d. 131 См. подробнее: Treister, 2004. P. 202–203. 116 117 146 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е ювелирной школой. Означает ли это, что мы можем экстраполировать это предположение на более ранний период? С уверенностью говорить об этом нельзя, но и случайным такое совпадение признать также трудно. Так или иначе, по материалам из Филипповки выделяется группа ювелирных изделий очень высокого исполнительского уровня. В их декоре используется калиброванная зернь, украшения из эмали в технике клуазонне с кастами очень характерной формы. Вещи с подобными кастами, более ранние (VII–V вв. до н.э.), чем филипповские, происходят, главным образом, из погребений ранних кочевников Саяно-Алтая, тогда как более поздние (I в. до н.э.– I в. н.э.) — из Бактрии и прилегающих областей. Может ли рассматриваемая группа находок из Филипповки относиться к изделиям бактрийского центра или есть ли основания предполагать, что мастера, выходцы из Центральной Азии, могли работать непосредственно по заказам знати кочевников Южного Приуралья в IV в. до н.э. — вопрос открытый. Во всяком случае, среди нашивных бляшек из Филипповки выделяются образцы, типичные для местного звериного стиля, в частности, серия бляшек в форме кошачьего хищника, на бедрах которых в рельефе представлена имитация кастов в форме запятых (см. лит.: кат. № А13.2.3.28; табл. I.99, 4–5; рис. II.83, 5). 1.3.4. Составная височная подвеска из Филипповки Рассматриваемая подвеска предположительно происходит из кургана № 1/1987–88 у пос. Филипповка (кат. № В4.2; цв. табл. I.31; табл. I.98, 5–6; II.30, 3–4; рис. I.75; II.120, 4). Сохранились две части украшения. Несохранившаяся верхняя часть была изготовлена из органического материала — в обойму верхней части сверху мог быть изначально вставлен, например, нижний конец кожаной полоски, с кольцом для подвешивания вверху, которая зажималась треугольными выступами обоймы. Верхняя подвеска кат. № В4.2.А имеет форму уплощенной овальной в сечении обоймы с верхним открытым краем, оформленным треугольными зубцами. Нижняя торцевая часть представляет впаянную в обойму овальную пластину, к которой припаяно кольцо для подвешивания нижней подвески. К центральной части обоймы на двухзвенных цепочках подвешены лунницы с диском в центре. Выше петель, к ко- торым подвешены цепочки, на боковых сторонах обоймы напаяно по четыре каста в форме запятых из полосок прямоугольного сечения с концами встык, расположенных компактно (цв. табл. I.31, 1–5; табл. I.98, 5–6; II.30, 3; рис. I.75; II.120, 4). Нижняя подвеска кат. № В4.2.Б, подвешенная за петлю к верхней, выполнена в виде горизонтальной изогнутой цилиндрической обоймы с кольцом для подвешивания сверху. В обойму вставлено кольцо округлого сечения или, возможно, лунница (?) из сердолика, сохранившаяся фрагментарно. На внешней стороне кольца (лунницы?) между треугольными выступами обоймы сохранилось миниатюрное скульптурное изображение птицы со сложенными крыльями, вырезанное вместе с кольцом (лунницей) из цельного куска камня. Судя по сколу, на внешней стороне кольца имелось еще одно, симметрично расположенное, вероятно аналогичное скульптурное изображение (цв. табл. I.31, 1. 3. 6; табл. I.98, 5; II.30, 4; рис. I.75; II.120, 4). С конструктивной точки зрения верхняя подвеска очень своеобразна — параллели ей мне не известны. Использование в декоре украшения кастов в форме запятых из полосок прямоугольного сечения с концами встык связывает его с рассмотренной выше височной подвеской в форме фигурки кабана и другими находками из кургана Аржан 2 и кургана № 4/2006 у пос. Филипповка, о которых шла речь выше. Пластинчатые лунницы на концах цепочек сопоставимы с лунницами височной подвески из погребальной камеры кургана № 1/1987– 88 у пос. Филипповка (кат. № A13.1.3.1; цв. табл. II.21, 1–3; рис. II.63, 2). Подвески в форме пластинчатых лунниц были широко распространены в ювелирных украшениях различных эпох; известны они и среди произведений ахеменидского круга. То же справедливо и для подвесок в форме дисков132. Последние нередко использовались в декоре ожерелий и серег ахеменидского круга, в частности, на украшениях из Ахалгори133 и клада из Пасаргад134. Принципиальное значение имеет также то, что подвески-диски закреплены не к концам цепочек, а непосредственно к лунницам и расположены между их концами, т.е. как бы вписаны в композицию. Подобное композиционное решение, когда мелкие подвески, включая диски или лунницы меньшего размера, вписываются внутри пространства серег, кажется довольно характерным для ахеменидской торевтики. Мы встречаем такие композиции на Такие подвески известны и по находкам из раскопок Л.Т. Яблонского в Филипповке: курган № 11/2004 (см. лит.: кат. № А13.3.1.11; цв. табл. II.29, 4; рис. II.96, 2: диск украшен треугольником из напаянных шариков зерни; ср. декор подвесок-лунниц височного кольца из кургана № 1/1987–88 [кат. № A13.1.3.1; цв. табл. II.21, 1–3; рис. II.63, 2]; курган № 16/2005, погребение № 1: диск был элементом сложного украшения с двумя петлями внизу, в одной из которых сохранился конструктивный элемент подвески — проволока с напаянными на конце шариками зерни: Кат. Оренбург, 2008. С. 125. № 99). 133 Ожерелье: см. выше с. 141, прим. 88. 134 Серьги в форме лунниц: Stronach, 1978. P. 168–169. No. 2. Fig. 85, 1. Pl. 148; Musche, 1992. S. 273. Nr. 6.3.3; Taf. CIV; Rehm, 1992. S. 152, 170. Nr. F.100; S. 408. Abb. 127; Cat. London, 2005. P. 144. No. 174. 132 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... упомянутых выше серьгах из кладов в Пасаргадах135 и Ахалгори136. Известны серьги с подвесками в виде лунниц и дополнительными подвесками к ним и в составе так наз. второй части клада Окса137. Подвески-диски, прикрепленные к лунницам и расположенные между их концами, используются в качестве подвесок булавок начала I в. н.э. из Тилля-тепе138. Это ближайшие параллели подвеске из Филипповки. Вероятно, более поздней интерпретацией мотива лунницы с вписанным между ее концами диском являются цельные контурные подвески с отдельными кастами в форме лунницы и диска — такое украшение представлено в Сибирской коллекции139. Ближайшей конструктивной параллелью нижней подвеске является подвеска-лунница, элемент одного из ожерелий, найденных в женском погребении второй половины II в. до н.э. в Хафташане в Западном Иране. Обойма лунницы из Хафташана значительно короче, а сама лунница вырезана целиком из сердолика в форме дуги округлого сечения и сужается к концам140. Подвески в виде лунниц из гагата в золотых обоймах были найдены в погребении IV в. до н.э. могильника Кривая Лука-VI в Нижнем Поволжье141. Помещение на подвеске, будь она в форме кольца или лунницы, двух фигурок птиц, безусловно, не случайно. Не останавливаясь специально на символике таких изображений142, укажу на близкую типологическую параллель — золотые серьги в форме калачика (объемной лунницы) с миниатюрными скульптурными фигурками уточек на концах, найденные в некоторых скифских погребениях Нижнего Приднепровья первой половины — середины IV в. до н.э.143 Нет сомнения, что и подвеска-лунница (?) из Филипповки, и элемент ожерелья в форме лунницы из Хафташана конструктивно близки. Хотя комплекс из Хафташана не происходит из регулярных раскопок, тем не менее, известно, где он был найден144, и это является косвенным аргументом в пользу возможной атрибуции под- 147 вески из Филипповки как изделия иранской мастерской, тем более, что в пользу этого свидетельствует и анализ технологии изготовления сердоликовой части подвески145. 1.4. Браслеты 1.4.1. Браслеты омеговидной формы с окончаниями в виде баранов Пара браслетов, найденная на женском скелете в погребении № 4 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка (кат. № А13.2.3.24–25; цв. табл. I.32; табл. I.100–104; II.15, 3; рис. I.76–77; II.83, 1–2), по своей форме относится к украшениям, получившим распространением в ахеменидской культуре. Омеговидные браслеты типичны для ахеменидского времени; изображения браслетов такой формы представлены на рельефах из Суз, Вавилона и Персеполя146. Оформление окончаний браслетов в виде фигур баранов находит ближайшую параллель на рассмотренной выше гривне из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2; табл. I.88– 89; II.6, 2–3; рис. I.66–67; II.34, 2), которая и по стилистическим, и технологическим критериям является ближайшей параллелью браслетам из Филипповки, что уже позволило нам высказаться в пользу возможного изготовления указанных украшений в одной мастерской. В металле браслетов, также как и в золоте гривны, зафиксированы значительные включения металлов платиновой группы. В отличие от гривны, браслеты были украшены вставками эмали серовато-голубого и белого цветов. По весовым характеристикам браслеты из Филипповки сопоставимы с массивными золотыми браслетами с окончаниями в виде фигур львиноголовых грифонов из клада Окса147, вес которых (397,1 и 395,5 г) лишь ненамного превосходит вес браслетов из Филипповки (376,12 и 374,12 г). См. выше с. 146, прим. 134. Smirnow, 1934. S. 22–24. Nr. 25; Taf. III; Ghirshman, 1964. Abb. 559; Dshawachischwili, Abramischwili, 1986. Taf. 42; Lordkipanidze, 1991. Taf. 53, 2–3; Musche, 1992. S. 274. Nr. 6.4.3; Taf. CIV; Rehm, 1992. S. 153, 171. Nr. F.105; S. 410. Abb. 131; Lordkipanidze, 2001. P. 146. Fig. 2, 3; P. 148; Fabrègues, 2006. P. 72, 78. Fig. 10. 137 Cat. Miho, 2002. P. 129, 138 (ill.), 248, 250. Nos. 172–173, 191. 138 Из погребения № 2: Sarianidi, 1985. S. 235. Nr. 32. Taf. 20; Cat. Bonn, 2010. S. 177. Nr. 176. — Из погребения № 6: Sarianidi, 1985. S. 256. Nr. 17. Taf. 16; Cat. Bonn, 2010. S. 225. Nr. 142. 139 Rudenko, 1962. S. 57. Taf. XX, 5. 140 Platz-Horster, 2001. S. 82–84. Nr. 49 (центральное ожерелье на фотографии на с. 83). 141 Cat. Rome, 2005. P. 101. No. 40. 142 См. по этому поводу: Бессонова, 2007. С. 13, 30. 143 Бессонова, 2007. С. 5. Рис. 2, 16–19; С. 12–16. См. также качественные изображения, например: Cat. San Antonio, 1999. P. 266. No. 129 144 Heilmeyer, 1987. S. 229–236; Platz-Horster, 2001. Nr. 49. 145 См. ниже раздел О.В. Аникеевой, с. 178, 185. 146 Rehm, 1992. S. 47–48. Fig. 23–24. 147 См. выше с. 63, прим. 157. 135 136 148 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1.4.2. Браслет омеговидной формы из железного прута с навитыми на него золотыми и серебряными полосками Найденный на женском скелете № 5 в погребении № 5 кургана № 4/2006 браслет также имеет омеговидную форму (см. лит.: кат. № А13.2.4.14; цв. табл. I.33, 1; табл. I.105; рис. I.78; II.88, 6). Он изготовлен по сложной технологии — его основу составляет прокованный железный прут с углублениями; на прут навиты золотые и серебряные полоски: два ряда — золотых, между ними — серебряная. Наконечники браслета с шишечками биконической формы с продольными ребрами обтянуты золотым листом. Включений металлов платиновой группы в золоте нет. Аналогичный по форме браслет из бронзового прута, обвитого золотой проволокой, с надетыми на концы золотыми наконечниками в виде головок львов, оттиснутых в матрицах и спаянных из двух половинок, хранился в коллекции Адама (Лондон)148. 1.5. Украшение головного убора (?) из кургана № 17/1990 у с. Филипповка Трудно однозначно определить функцию украшения, найденного в кургане № 17/1990 у пос. Филипповка (кат. № A13.5.1.1; цв. табл. I.34; табл. I.106–107; рис. I.79; II.106, 4), но вряд ли его можно считать подвеской, как оно до сих пор публиковалось в выставочных каталогах. Учитывая тот факт, что круглый диск имеет декор с внешней стороны и подвески, закрепленные по периметру, можно предположить, что диск закреплялся горизонтально. При такой фиксации его декор был виден, а подвески на цепочках висели вертикально. В этом случае рассматриваемое украшение, скорее, можно определить как навершие, которое могло крепиться, например, к цилиндрической верхней части головного убора, диаметр которой был меньше диаметра диска. О том, что диск, скорее всего, пришивался к горизонтальной поверхности, свидетельству- ют припаянные к его оборотной стороне в центре четыре пластинчатые петли (табл. I.106, 1; рис. I.79, 5; II.106, 4). Логично предположить, что, если бы рассматриваемое украшение было навершием жезла, способ крепления его к основе из дерева или металла был бы иным. В этой связи нельзя не обратить внимания на то, что известные нам по достоверным реконструкциям, основанным на находках остатков головных уборов и элементов их декора, женские головные уборы пазырыкской культуры149 зачастую имеют высокие слегка сужающиеся кверху или цилиндрические вязанные накосники или войлочные колпаки150. Подобные же войлочные колпаки известны и по хронологически близким находкам в Синьцзяне151. Оформление торца блях напаянной зернью, как на рассматриваемом украшении из Филипповки (табл. I.106, 2; рис. I.79, 6; II.106, 4), известно на ахеменидских ювелирных изделиях. На бляхах, выполненных в стиле клуазонне, из погребения на акрополе Суз152 по торцу проходит сплошной ряд зерни. Пирамидки из шариков зерни, как и на рассматриваемом предмете, украшают по торцу ажурные серьги-лунницы из клада, найденного в Пасаргадах153, и серьгу-лунницу с изображением головы Беса на центральном щитке из «второй части» клада Окса, в Музее Михо154. Филигранный декор из гладких проволочек и витых косичек встречается на произведениях ахеменидского ювелирного искусства реже, однако и такие декоративные элементы украшают находки из того же клада в Пасаргадах — манжеты золотых браслетов с головками горных баранов на концах155. Конструкция крепления подвесок к петлям, припаянным к нижней поверхности диска по его периметру, находит аналогии на височных подвесках из Колхиды: из могилы № 5 второй половины V в. до н.э. в Саирхэ156 и погребений IV в. до н.э. № 22/2003157 и 24/2004158 в Вани. Подвески в виде полых шариков, спаянных из двух половинок, с пирамидками из четырех шариков зерни внизу (цв. табл. I.34; табл. I.106, 1; Moorey, 1974. P. 130. Fig. 109. Полосьмак, 2001. С. 143–155; Шульга, 2003. С. 72–77, 198. Рис. 56; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 72–79; Molodin, Polos’mak, 2007. S. 142. Abb. 4. 150 Полосьмак, 2001. С. 143–146. Рис. 97–98; С. 154–155. Рис. 102–103; Полосьмак, Баркова, 2005. С. 72. Рис. 2.43; С. 74, 76. Рис. 2.47; Баркова, Чехова, 2006. С. 31–35. 151 Cat. Mannheim, 2007. S. 180–181. Nr. 81. 152 См. выше с. 47, прим. 203. 153 Maxwell-Hyslop, 1971. Pl. 258; Stronach, 1978. P. 169. No. 4; P. 200–201. Fig. 85, 3. Pl. 150a; Musche, 1992. S. 273. Nr. 6.3.2. Taf. CIV; Rehm, 1992. S. 152–153, 170. Nr. F.101; S. 409. Abb. 128; Cat. London, 2005. P. 145. No. 175; Fabrègues, 2006. P. 74, 79. Fig. 16. 154 Cat. Miho, 2002. P. 129. No. 170. 155 Stronach, 1978. P. 168. No. 1; P. 200–201. Fig. 85, 4; Pls. 146d; 147a–f; Pfrommer, 1990b. S. 345. Nr. TA 162; Musche, 1992. S. 279–280. Nr. 2.2. Taf. CX; Rehm, 1992. S. 35, 67. Nr. A.101; S. 378. Abb. 44; Cat. London, 2005. P. 137. No. 152. 156 Надирадзе, 1990. С. 37. Цв. табл. IV, 1. 157 Cat. Berlin, 2007b. S. 92–93; Kacharava, Kvirkvelia, 2008a. P. 88. Pl. 13; Kacharava, Kvirkvelia, 2008b. P. 259, 261. Fig. 16, f. 158 Cat. Berlin, 2007b. S. 58; Kacharava, Kvirkvelia, 2008a. P. 183. Pl. 36b; Kacharava, Kvirkvelia, 2008b. P. 274, 276. Fig. 31. 148 149 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... 107, 5; рис. I.79, 4; II.106, 4), украшают упомянутую выше серьгу из Музея Михо159. Такие же подвески были найдены и в погребении № 5 кургана № 4/2006 могильника у пос. Филипповка (кат. № А13.2.4.30; рис. II.88, 8). Проволочки, заканчивающиеся пирамидками из зерни, на которые были нанизаны бусы (цв. табл. I.34; рис. I.79; II.106, 4), использовались в качестве подвесок ожерелий. Известны такие подвески из грабительских раскопок одного из курганов в Восточной Лидии160 и из коллекции Э. и Б. Боровских в Иерусалиме (неизвестного происхождения)161. Ожерелье из коллекции Боровских относили к IV в. до н.э., что вызвало справедливую критику со стороны авторов публикации находок из Лидии, предполагавших его более раннюю датировку162. Подвески, но не каплевидной (цв. табл. I.34; табл. I.106, 1; 107, 1; рис. I.79, 2–3; рис. I.79; II.106, 4), а круглой формы, в виде пластинчатых колечек с пирамидкой из шариков зерни, украшали золотую серьгу сложной конструкции из Пазырыкского кургана № 2/1947–48. Нижний ее ряд оформлен подвесками в стиле клуазонне в виде цветков лотоса163. С.И. Руденко определял находку как переднеазиатское украшение, отмечая утраты и следы древнего ремонта164. Есть все основания принять эту точку зрения — аналогичные элементы декора (цветки лотоса) в технике клуазонне оформляют пекторали из погребения № 6/1961 в Вани165 и из Армавира в Армении166, а также серьги в технике клуазонне с изображением Ахурамазды и шести персонажей, стоящих на полумесяце167. Подвески в виде цветков лотоса, подобных подвескам серег из Пазырыкского кургана № 2/1947–48, имеются у серег из так наз. второй части клада Окса168. На луннице одной из этих серег169, как и на верхней цилиндрической части серег из Па- 149 зырыка, имеется ряд подобных круглых кастов, обрамленных шариками зерни. 1.6. Бусы и пронизи 1.6.1. Бусы 1.6.1.1. Бусина в виде пронизи, скрученной из пластинки. По центру напаян поперечный ряд крупной зерни, по сторонам от него — по два ряда мелкой зерни Бусина этого типа170 была найдена в погребении № 5 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.4.12; табл. I.108, 1–3; рис. I.71, 4; II.88, 15). Находки таких бус известны в Западной Сибири и Казахстане. В частности, бусина такого же типа украшает подвеску серьги из Сибирской коллекции171. Имеется в Сибирской коллекции и одиночная бусина этого типа172. Такая же бусина использована в качестве элемента серьги, найденной в кургане Иссык, вместе с другими бусами из золота и бирюзы173. Аналогичные бусины различных размеров использованы в качестве элементов ожерелья неизвестного происхождения с центральной частью в виде ажурных «узлов Геракла» и с подвесками в виде щитов македонского типа с амфорками, хранящегося в Музее Бенаки в Афинах и датирующегося IV–III вв. до н.э.174 Предположение об иранском происхождении бус подтверждается находками на территории Ирана, а также высоким уровнем исполнения бусины из Филипповки (кат. № А13.2.4.12; табл. I.108, 1–3; рис. I.71, 4; II.88, 15). Такие бусины, спаянные по три в длину, служили разделителями низок в ожерелье из клада в Пасаргадах175. Три таких бусины, в том числе одна целая, найдены в сокровищнице в Ай-Хануме176. 30 по- Cat. Miho, 2002. P. 129. No. 170. Özgen, Öztürk, 1996. P. 182–183. No. 133; Meriçboyu, 2001. P. 110. 161 Cat. Baltimore, 1995, 174–176, No. 29; Cat. Jerusalem, 2001. 84–85. No. 98. 162 Özgen, Öztürk, 1996. P. 155; Williams, 2005. P. 109. 163 См. выше с. 48, прим. 226. 164 Руденко, 1953. С. 132–133. 165 Хоштариа и др., 1972. С. 115. Рис. 48; Чкониа, 1981. С. 40–46, 144, 151. Табл. 24, № 49; Dshawachischwili, Abramischwili, 1986. S. 21; Lordkipanidze, 1991. Taf. 53.1a; Lordkipanidze, 1995. S. 379. Farbtaf. VI, 1–2; Rehm, 1993. S. 107. Taf. 17, 4–5; Cat. Saarbrücken, 1995. S. 298. Nr. 279. Abb. 1; Bernard, Inagaki, 2000. P. 1397–1398; Boardman, 2000. P. 196–197. Fig. 5.80; Boardman, 2002. P. 19–22; Bill, 2003. S. 231. Nr. 14. Taf. 165, 1–2; Cat. Berlin, 2007b. P. 46; Kacharava, Kvirkvelia, 2008a. P. 158–159. Pls. 23–24. 166 Тирацян, 1968. С. 190–198. Рис. 1; Abrahamian, 1983. Fig. 11; Bernard, Inagaki, 2000. P. 1397–1398. Fig. 19; Boardman, 2000. P. 194; Золото древней Армении, 2007, табл. С, 1. 167 См. выше с. 139, прим. 58. 168 Cat. Miho, 2002. P. 129, 248. Nos. 171, 173. 169 Cat. Miho, 2002. P. 129, 248. No. 173. 170 Rehm, 1992. S. 94, 107. Nr. D.11.f. S. 390. Abb. 66: „von kleinen Granulatkugelreihen eingerahmte große Granulatkugeln“. 171 Rudenko, 1962. S. 57. Taf. XX, 3; Артамонов, 1973. С. 194–195. Рис. 250. 172 Rudenko, 1962. S. 60. Taf. XXI, 50. 173 Акишев, 1978. С. 36. Рис. 48; С. 113. Табл. 33 (внизу); Cat. Mantua, 1998. P. 178. No. 276. 174 Segall, 1938. Nr. 90. Taf. 24; Cat. Athens, 1999. P. 171. Fig. 117. 175 Stronach, 1978. P. 171. No. 19. Pls. 155a, 159a–b; 206–207. Fig. 88, 9. 176 Rapin, 1992. P. 169, 333. Nos. O1–1–3. Pl. 77, 1. 159 160 150 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е добных бус использовались как детали ожерелий, обнаруженных в погребении № 381/1913 в Сардах177. В этом же погребении было найдено пять бусин, отличающихся от филипповской (кат. № А13.2.4.12) тем, что по сторонам от ряда крупной зерни было напаяно по одному ряду — мелкой178. В погребении на акрополе Суз были найдены аналогичные бусы, но с двумя рядами крупной зерни в центре179. Подобные им бусы были обнаружены и в Персеполе180. Аналогичная бусина имеется и в составе упомянутого выше ожерелья в Музее Бенаки181. В погребении № 682 в Сузах были найдены бусы с зернью одного размера, напаянной в два или три ряда на пронизь из скрученной пластинки182. 1.6.1.2. Бусина цилиндрической формы из спаянных между собой шариков калиброванной зерни (три ряда — по пять шариков в каждом) Бусина этого типа (см. лит.: кат. № A12.1.1.4.Б; цв. табл. II.18, 3; табл. I. 109; рис. II.53, 6) была обнаружена в погребении № 3 кургана № 4/1960 могильника Пятимары-I. Две подобные бусины происходят из Западного Казахстана183. Состоящие из спаянных между собой в три ряда шариков зерни золотые бусы известны по находке в упомянутом выше погребении № 381 в Сардах — 34 такие бусины входили в состав ожерелья184. Четыре подобные бусины сохранились от ожерелья из грабительских раскопок курганов Восточной Лидии185. Известна находка бусины рассматриваемого типа и в сокровищнице Персеполя186. Аналогичной конструкции серебряные бусы из трех или четырех рядов по шесть или семь шариков зерни в каждом были найдены в погребении № 76 некрополя Камид эль-Лоз187. Подобные же бусы входят в состав ожерелья из золотых бус и подвесок, хранящегося в собрании Восточного Института в Чикаго188. Впрочем, эти бусы отличаются от находки из Пяти- мар тем, что каждый ряд образован значительно большим количеством шариков зерни (точно не посчитаны). 1.6.1.3. Бусины цилиндрической формы из двух слоев шариков зерни, спаянных в четыре поперечных ряда. В нижнем и верхнем слоях — по 12 продольных рядов зерни. Ряды верхнего слоя напаяны в ложбинки между рядами нижнего слоя Две бусины этого типа189 были найдены в погребении № 5 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.4.29, 34; табл. I.108, 4–6; рис. I.71, 5–6; II.88, 16). Бусы, образованные пятью поперечными рядами зерни, уложенными в два слоя, происходят из погребения № 1 некрополя Саирхэ в Восточной Колхиде, которое датируется автором раскопок рубежом IV–III вв. до н.э.190 Подобные бусы, но из трех поперечных рядов зерни, вместе с бусинами из трех рядов зерни, напаянных на свернутую пластинку, а также гладкими сферическими золотыми бусами входят в состав ожерелья из грабительских раскопок одного из курганов в Восточной Лидии191. Ожерелье украшено подвесками в виде буковых орешков из золота и голубого стекла с пирамидками из шариков зерни в вершинах. Аналогичные подвески из золота, красного и синего стекла, с пирамидками зерни в вершинах украшают ожерелье из коллекции Э. и Б. Боровских в Иерусалиме. Ожерелье составлено из бус различных типов, в том числе золотых бус, свернутых из пластинок и украшенных тремя рядами зерни. В состав этого ожерелья входят также крупные сферические золотые бусы с тисненым орнаментом в виде листьев с шариками зерни на концах. К каждой такой бусине на цепочках в виде «лисьего хвоста» подвешены по три подобные более мелкие бусины, оформленные в виде цветков граната, некоторые с сохранившимися вставками из красного и синего стекла внизу192. Ожерелье из коллекции Боровских датировали Curtis, 1925. P. 17. No. 25. Pl. III. Fig. 1, 14d. Curtis, 1925. P. 18. No. 26. Pl. III. Fig. 14. 179 de Morgan, 1905. P. 52, 54. Figs. 81, 82; Tallon, 1995. P. 115–116. Fig. 242G. 180 Schmidt, 1957. P. 76. Pl. 43, 7. 181 См. выше с. 149, прим. 174. 182 De Miroschedji et al., 1987. P. 15, 73. Fig. 6; о бусах из погребения см.: De Miroschedji et al., 1987. P. 31–32. Fig. 6; P. 138. Pl. IV, 4; бусы датированы второй половиной IV в. до н.э., на основании даты погребения на акрополе Суз, по Амандри: Amandry, 1959. P. 21, и Стронаху: Stronach, 1978. P. 173–177. 183 Cat. Mantua, 1998. P. 168. Nos. 250–251; Тасмагамбетов, 2003. С. 228 (внизу). 184 Curtis, 1925. P. 17. No. 26. Pl. III. Fig. 1. 185 Özgen, Öztürk, 1996. P. 187. No. 138; Meriçboyu, 2001. P. 52. 186 Schmidt, 1957. P. 76. Pl. 43, 4. 187 Poppa, 1978. S. 122. Nr. 4j–k. Taf. 23, 68. 188 Kantor, 1957. P. 4–5. Pls. II–III; Ghirshman, 1964. S. 380. Abb. 560; Musche, 1992. S. 276. Nr. 1.10. Taf. CVII; Rehm, 1992. S. 398. Abb. 84. 189 Rehm, 1992. S. 94, 107. Nr. D.11.b; S. 390. Abb. 66: „verschiedenreihige Granulatperlen aus kleinen Kugeln”. 190 Надирадзе, 1990. С. 71, 159–160. Табл. XXXIV, 6 (справа); Bill, 2003. S. 212. Nr. 82. Grab 1. Nr. 4. Taf. 126, 5. 191 Özgen, Öztürk, 1996. P. 182–183. No. 133; Meriçboyu, 2001. P. 110. 192 Cat. Baltimore, 1995. P. 174–176. No. 29; Cat. Jerusalem, 2001. P. 84–85. No. 98. 177 178 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... 151 IV в. до н.э., впрочем, его более ранняя датировка представляется предпочтительной193. Подобные же подвески из синего и красного стекла с пирамидками зерни на концах украшают ожерелье, выставлявшееся в 2000 г. на аукционе Кристиз в Нью-Йорке194, которое, как показал Д. Вилльямс, несомненно, связано с ожерельями из Лидии и коллекции Боровских195. Есть все основания полагать, что ожерелья из коллекции Боровских и представленное на нью-йоркском аукционе также происходят из грабительских раскопок курганов в Восточной Лидии196. Крупные золотые бусы с тисненым декором в виде листьев с шариком зерни на конце, как в ожерельях из коллекции Боровских и с аукциона в Нью-Йорке, входят в состав ожерелья с подвесками в виде желудей из грабительских раскопок кургана Топ-тепе в Восточной Лидии197. В аналогичном стиле, листьями с шариком зерни на конце, украшены золотые амфоровидные подвески из детского погребения середины V в. до н.э. в кургане Кизëльдюн в Западной Малой Азии198. Тройные подвески на цепочках в виде цветков граната также находят ближайшую параллель среди находок из Топ-тепе: тремя такими группами подвесок украшена фигурная золотая брошь в форме гиппокампа199. Подобные же подвески без вставок были использованы в качестве пронизей ожерелья200 из погребения V в. до н.э. № 836 в Сардах201. Из этого погребения происходят также золотые нашивки ахеменидского стиля в форме двойных сфинксов с символом Ахурамазды над ними202, в виде идущих сфинксов вправо и влево203, в виде розетт204, две золотые пуговицы205 и два серебряных сикля. рис. II.53, 6) происходят из погребения № 3 кургана № 4/1960 могильника Пятимары-I, в котором они были найдены вместе с другими золотыми бусинами, в частности, с бусиной из спаянных между собой шариков зерни (кат. № A12.1.1.4.Б; цв. табл. II.18, 3; рис. II.53, 6), вероятно, образовывавшими одно ожерелье. Рассматриваемые бусы не имеют параллелей в погребениях ранних кочевников Южного Приуралья. Не известны мне и аналогии им среди украшений ахеменидского круга. Тем не менее, по форме и технике исполнения (плотная навивка скатанной проволоки на конус), их можно сопоставить с украшениями наконечников серег-лунниц из клада ювелирных украшений, обнаруженного в Уре206. Подобным же образом на концах оформлены и золотые серьги-лунницы из урартского Кармир-Блура207. Являются ли эти параллели значимыми для атрибуции бусин из могильника Пятимары-I — вопрос открытый, поскольку приведенные параллели датируются VII в. до н.э. Заслуживает, однако, внимания использование аналогичного приема в декоре височных подвесок, нижняя часть которых имеет форму лунницы, найденных в погребениях второй половины V — IV в. до н.э. в Вани208. Во всех рассмотренных бусинах из Филипповки и Пятимар включений металлов платиновой группы нет. 1.6.1.4. Бусины усеченно-биконической формы, скрученные из проволоки На дне погребальной камеры кургана № 1/1987–88 у пос. Филипповка была найдена агатовая пронизь в форме цилиндра в золотых оправах на концах, украшенных треугольниками Три бусины этого типа (см. лит.: кат. № A12.1.1.4.В; цв. табл. II.18, 3; табл. I. 109; 1.6.2. Пронизи 1.6.2.1. Пронизь из агата в золотой оправе, украшенной зернью См. выше с. 149, прим. 162. Christie’s New York, 13 June 2000. Lot 415. 195 Williams, 2005. P. 109. Col. pl. 2. 196 Williams, 2005. P. 110. 197 Özgen, Öztürk, 1996. P. 154–155. No. 108; Meriçboyu, 2001. P. 104; Meriçboyu, 2010. P. 167–168. Fig. 11; Baughan, 2010. P. 286. Fig. 12; Cat. Istanbul, 2010а. P. 538–539. No. 175. 198 Özgen, Öztürk, 1996. P. 57. Fig. 126; Sevinç, Rose, 1999. P. 498–499. No. 13. Figs. 13–14; Meriçboyu, 2001. P. 100. Fig. 1 (вверху). 199 Özgen, Öztürk, 1996. P. 162–163. No. 112; Meriçboyu, 2001. P. 107. Fig. 1. 200 Curtis, 1925. P. 26. No. 51. Pl. VI, 1: No. 4645; Meriçboyu, 2001. P. 88–89. Fig. 4. 201 Dusinberre, 2003. P. 254. 202 Curtis, 1925. P. 11. No. 1. Pl. I, 1: No. 4652; Mierse, 1983. P. 105, Fig. 163; Cat. Leiden, 1986. P. 147. No. 206; Rehm, 1992. S. 206, 224. Nr. H.77. Abb. 176; Dusinberre, 2003. P. 148. Fig. 54; 254. 203 Curtis, 1925. P. 11–12. No. 2. Pl. I, 2: No. 4653; Mierse, 1983. P. 105. Fig. 163; Cat. Istanbul, 1983. P. 65. No. B.152; Rehm, 1992. S. 203, 224. Nr. H.73. Abb. 172; Dusinberre, 2003. P. 148. Fig. 54; 254. 204 Curtis, 1925. P. 12. Nos. 3–4. Pl. I, 3–4: Nos. 4654–4655; Dusinberre, 2003. P. 254. 205 Curtis, 1925. P. 12. No. 6. Pl. I, 6: No. 4601; Dusinberre, 2003. P. 254. 206 Woolley, 1962. P. 107. No. U. 460–462. Pl. 22. Л. Вулли относил клад, найденный под вымосткой персидского времени, к ахеменидской эпохе (Woolley, 1962. P. 29–30, 107). По мнению Дж. Куртиса, большая часть материалов клада относится к ново-ассирийской эпохе (Curtis, 1981. P. 149–154). О серебряных украшениях из клада см.: Reade, 2001. P. 178–179. О характере клада см. также: Moorey, 1999. P. 238. 207 Cat. Nantes, 1996. P. 166. No. 160; Амаякан, 2007. Табл. XCIV, 1–2; Кат. Ст. Петербург, 2008. С. 102. № 60. 208 Погребение № 6/1961: Cat. Berlin, 2007b. S. 38; Kacharava, Kvirkvelia, 2008a. P. 84. Pl. 7. — Погребение № 22/2003: Cat. Berlin, 2007b. S. 96; Kacharava, Kvirkvelia, 2008b. P. 259, 261. Fig. 16, e. 193 194 152 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е зерни (см. лит.: кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4). Бусины удлиненно-овальной или цилиндрической формы в гладких или орнаментированных золотых оправах на концах известны в Египте209 и в Месопотамии210 еще c III тыс. до н.э. На территории Армении длинные агатовые пронизи цилиндрической формы получают распространение еще в эпоху бронзы. Такая агатовая бусина в золотых обоймах цилиндрической формы (из которых сохранилась только одна, с декором из рядов расположенных друг напротив друга треугольников зерни и ромбов между ними) происходит из Гавара (Мртби дзор), где она была найдена в погребении № 16, которое датируют XIII–XII вв. до н.э.211 Еще одна, несколько более короткая, цилиндрическая пронизь из агата в золотых оправах происходит из датирующегося VII в. до н.э. погребения № 4 могильника Лори Берд. Ее пластинчатые оправы украшены рядами противостоящих треугольников — крупные треугольники, чередующиеся на противоположных сторонах, обозначены лишь по контуру двумя рядами зерни212. Из погребения № 64 того же некрополя, также датирующегося VII в. до н.э., происходят отдельно сохранившиеся колпачки, украшенные по краям рядами зерни и чередующимися маленькими треугольниками из шариков зерни213. Этим же временем датируются находки с Кипра, которые использовались в качестве подвесок или элементов ожерелий. Из святилища Афродиты Галгеи в Арсосе в районе Ларнаки происходит подвеска в виде агатовой бусины цилиндрической формы в золотых оправах, украшенных треугольниками и ромбами из шариков зерни, а также напаянной на торце одной из оправ миниатюрной пчелой и двумя уреями214. В составе ожерелья из гробницы № А80 некрополя Аматуса имеются две центральные пронизи в виде удлиненно-овальных агатовых бусин: одна — в оправе с зубчатым краем, с декором из зерни (сохранилась лишь одна из оправ); вторая — в оправах, украшенных рядом треугольников из шариков зерни215. Удлиненно-овальная, сужающаяся к концам бусина из агата (?) (в публикации названа сердоликовой, но похожа на агатовую), найдена в скифском погребении V в. до н.э. в кургане № 1/1876 у с. Яблоновка216 — ее оправы имеют не цилиндрическую, а усечено-биконическую форму. В остальном декор очень похож на декор оправ пронизи из Филипповки (кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4): ряды треугольников зерни, вершинами друг к другу, но ряды сплошные. Близка по форме находке из Яблоновки бусина, найденная в одном из саркофагов гробницы Табнита царского некрополя Сидона: единственная сохранившаяся оправа украшена рядами треугольников и ромбов из шариков зерни217. Имеется достаточно свидетельств о распространении таких бусин в Иране на рубеже II–I тыс. до н.э. и в первых столетиях I тыс. до н.э., т.е. еще в до-ахеменидский период. Пронизи из агата цилиндрической и биконической формы известны в некрополе Марлика, в частности, по находкам из погребений № 2 и 4218. Встречаются бусы биконической формы с торцевыми золотыми оправами и в составе ожерелий, например, из погребения № 32219. Известна бусина биконической формы с торцевыми оправами, вероятно происходящая из Зивие220. Аналогичные бусины удлиненно-овальной формы в золотых оправах происходят из Амлаша в Иране и датируются началом I тыс. до н.э.221 В отличие от рассмотренных выше, к каждой из их оправ припаяна пластинчатая петелька, таким образом, эти бусы использовались как подвески. Целая серия подобных подвесок с бусинами удлиненно-овальной и цилиндрической форм, с оправами, украшенными зернью или филигранью, происходит из клада I, хранящегося в Музее Гетти, возможно найденного в Северо-Западном Ирана и датирующегося I в. до н.э. — I в.н.э.222 М. Пфроммер предполагает, что эти украшения имели ахеменидские прототипы. Не исключено, что некоторые из оправ могут и относиться к ахеменидскому времени, тем более, что среди них имеется подвеска, в которой вместо агатовой Maxwell-Hyslop, 1971. Pl. 13; Rehm, 1992. S. 97. Maxwell-Hyslop, 1971. P. 64; Rehm, 1992. S. 97–98; Negahban, 1996. P. 163. 211 Золото древней Армении, 2007. Табл. 73, 3. 212 Деведжян, 1974. С. 186, 191. Рис. 14, 11; Деведжян, 1981. С. 67–68. Рис. 26, 5; 27, 5; Золото древней Армении, 2007. Табл. 87, 5. 213 Золото древней Армении, 2007. Табл. 87, 2. 214 Pierides, 1971. P. 27. Pl. XV, 1–3. 215 Pierides, 1971. P. 28. Pl. XVI, 1; Lafﬁneur, 1986. P. 30–32. No. 103. Figs. 28–29; P. 99. 216 Онайко, 1966. С. 64. № 234. Табл. XXIII, 5; Кат. Москва, 2002. С. 100, № 452. 217 Hamdi Bey, Reinach, 1892. P. 105. Fig. 47 (слева). 218 Negahban, 1996. P. 163. Pl. 77. Nos. 318–321. 219 Negahban, 1996. P. 150. Pl. 56. Color рl. XXVIA. No. 205. 220 Maxwell-Hyslop, 1971. Pl. 165; Rehm, 1992. S. 98; Negahban, 1996. P. 150. 221 Экспозиция Музея ранней истории в Берлине. 222 Pfrommer, 1993. P. 44–45, 167–176. Nos. 40–60. 209 210 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... бусины использован стеклянный флакон kohltube223. Отметим, что большинство этих украшений использовались как подвески, т. к. имеют пластинчатые петельки, припаянные к обоймам224. Более того, почти все они снабжены дополнительной обоймой с петелькой в центральной части бусины225. На многих обоймах имеется декор в виде двух рядов чередующихся треугольников зерни, обращенных вершинами к центру обойм226, как и на оправах бусины из Филипповки (кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4). В аналогичной оправе с чередующимися по сторонам треугольниками из зерни, обращенными в сторону друг к другу, и пластинчатыми профилированными петлями для подвешивания на каждой из оправ смонтирована печать-цилиндр из голубого халцедона, предположительно происходящая из Рудбара в провинции Гилян в Северном Иране. На печати, датированной V в. до н.э., вырезано изображение «персидского героя», который держит за задние ноги двух львов227. В составе одного из ожерелий, найденных в погребении на акрополе Суз, имеются бусина удлиненно-овальной формы из сердолика и две бусины (биконической и цилиндрической форм) в гладких золотых торцевых оправах228. Из этого же погребения происходят и две бусины цилиндрической формы в гладких торцевых оправах. К одному из торцов каждой из них припаяно по петельке — таким образом, они использовались в качестве вертикальных подвесок229. Бусы удлинено-овальной и цилиндрической формы из оникса были найдены в сокровищнице Персеполя230. Что касается декора из треугольников зерни, уложенных двумя полосами и ориентированных вершинами друг к другу, как на оправах рассматриваемой пронизи из Филипповки (кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4), то такой орнаментальный мотив был очень распространен. Он использовался в ювелирном деле не только для украшения торцевых оправ бус, но, например, в оформлении 153 пластинчатого каста с каменной овальной плоско-выпуклой вставкой из саркофага № 3 гробницы III в Рас Шамре, погребение в котором относят к третьей четверти IV в. до н.э.231 Цилиндрические пронизи из цветного камня без золотых оправ, происходящие из Южного Приуралья, рассматриваются в очерке О.В. Аникеевой232. В золоте пронизи из Филипповки отмечаются включения металлов платиновой группы. 1.6.3. Подвески 1.6.3.1. Коническая печать в золотой оправе с петлей для подвешивания Восьмигранная коническая печать в золотой оправе с петлей для подвешивания (см. лит.: кат. № A10.1.1; цв. табл. I.36; II.13, 5; табл. I.110; рис. I.80, 1; II.35, 1) из кургана № 2/1911 у с. Покровка является единственной находкой такого рода в Южном Приуралье. На конической халцедоновой печати из Покровки представлено изображение так наз. персидского героя в борьбе со львом — мужская фигура в зубчатой «персидской» короне233, в штанах с косыми параллельными складками. Своей правой рукой он держит за шею вставшего на задние лапы льва. В его левой, отведенной назад руке, — кинжал или короткий меч (кат. № A10.1.1; цв. табл. I.36, 5)234. Такие изображения хорошо известны на конических печатях так наз. ахеменидского дворцового стиля235. Изображение на печати из Покровки относится к типу 1 (по классификации Д. Каптан) или II-B.4, по более дробной классификации М. Гэррисона и М. Рут, — изображениям героя, готовящегося убить зверя и держащего кинжал в отведенной назад руке236. Особую близость, проявившуюся, в частности, в трактовке изображения льва, демонстрируют печать, происходящая с побережья Сирии и хранящаяся в Оксфорде237, и особенно халцедоновые конические печати из некрополя Сард238. Первая Pfrommer, 1993. P. 44–45, 168. No. 41. Pfrommer, 1993. P. 167–176. Nos. 40–41, 43–52, 54–59. 225 Pfrommer, 1993. P. 167–176. Nos. 40–41, 43–50. 226 Pfrommer, 1993. P. 170. No. 146; P. 172. Nos. 49–50; P. 173. No. 52; P. 174. Nos. 54–55; P. 175. Nos. 56–57. 227 Cat. Vienna, 2000. P. 212. No. 124; Cat. London, 2005. P. 93. No. 71. 228 de Morgan, 1905. P. 56. Fig. 91; Pl. V, 5; Cat. New York, 1992. P. 248–249. No. 175. 229 de Morgan, 1905. P. 56. Pl. IV, 10–11; Rehm, 1992. S. 110. Nr. D16. Abb. 69. 230 Schmidt, 1957. Pl. 43, 20. 22. 231 Stucky, 1983. S. 84. Nr. 7. Taf. 30, 7. 232 См. ниже с. 175. 233 Cм.: Kaptan, 2002. P. 58–60; Balzer, 2007. S. 109–123 (с лит.); Lintz, 2009. P. 366–367. 234 Об иконографии «персидского героя» см.: Root, 1979. P. 303–308; Kaptan, 2002. P. 56–73. 235 Boardman, 1970. P. 31–33. Fig. 11; P. 42. Nos. 82, 84, 86, 87, 93, 97–98. Pl. IV; Никулина, 1994. С. 85, Рис. 444–445. 236 Garrison, Root, 2001. P. 54–61. 237 Boardman, 1970. P. 42. No. 93. Pl. IV. 238 Dusinberre, 2003. P. 273, 275. Fig. 90: IAM 4589 (гробница № 371); Dusinberre, 2003. P. 274, 277. Fig. 92: IAM 4527 (гробница № 22); Dusinberre, 2008. P. 93. Fig. 7 (вверху слева); Dusinberre, 2010b. P. 326–327. Fig. 31.5 (вверху слева). 223 224 154 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е из них найдена в гробнице № 371239, вторая — в гробнице № 22240. Серия таких изображений известна на буллах из Даскилейона в Малой Азии241, которые относят к различным группам Achaemenid Persian koine styles. Интересно, что на буллах из Даскилейона герой изображен не справа от зверя, как на оттиске печати из Покровки, а всегда слева, при этом он представлен в схватке не со львом, а с львиноголовым грифоном, которого держит левой рук за рог242. Композиция сцены находит параллели на некоторых оттисках печатей на фортификационных табличках из Персеполя243. Поза льва находит аналогии на оттисках печатей из Персеполя, которые датируются ок. 501–495 гг. до н.э.244 В частности, довольно близкие стилистические параллели мы находим на оттиске цилиндрической печати Парнака, главного чиновника персепольского фортификационного архива и дяди Дария Великого, которую датируют около 500 г. до н.э.245, а также на цилиндрической печати из Ирака в Британском музее246. Поза героя, его корона и костюм имеют аналогии на цилиндрических печатях из собрания Британского Музея, отдельные элементы которых, в свою очередь, находят параллели на печатях времени правления Дария I и Ксеркса247. Оправа печати из Покровки кат. № A10.1.1 — пластинчатая. Она состоит из отдельных кованых вырезанных по размеру листов золота, спаянных между собой (цв. табл. I.36, 1–4; табл. I.110, 1). По нижнему краю горизонтально напаяна круглая в сечении проволока (цв. табл. I.36, 1–4; табл. I.110, 1; рис. I.80, 1; II.35, 1). Сверху к оправе напаяна овальной формы петля, согнутая из трех проволок, скованных из полосок, зафиксированных пайкой (цв. табл. I.36, 1–4; табл. I.110, 1–2. 4; рис. I.80, 1; II.35, 1). В верхней части печати, вставленной в оправу, просверлено горизонтальное сквозное отверстие, через которое пропущена проволока округлого сечения, концы которой проходят также через отверстия по сторонам оправы и закручены спиральными оборотами на внешней стороне оправе (цв. табл. I.36, 1. 3; табл. I.110, 3; рис. I.80, 1; II.35, 1). Оправа печати довольно своеобразна и отличается от большинства опубликованных оправ конических печатей из Лидии, которые представляют собой петли из массивного прута, во многих случаях с концами, оформленными в виде птичьих головок или пальметт248. Лишь одна из оправ конической халцедоновой печати из Сард аналогична по внешнему виду и конструкции оправе печати из Покровки, хотя она выполнена из серебра249. Эта печать происходит из гробницы № 220, где она была найдена вместе с золотым перстнем с сердоликовым скарабеем250 и цепочкой из золотых и сердоликовых бус251. Еще одна подобная же оправа (без вставки и золотая) происходит из комплекса находок, предположительно найденных в Малой Азии, поступивших в Бруклинский музей252. Итак, имеется достаточно оснований для датировки печати из Покровки не позднее начала V в. до н.э. Параллели форме печати, мотиву, деталям изображения, а также единственная известная мне аналогия оправе печати, дают определенные основания предполагать ее происхождение из Малой Азии. Проведенный анализ, как мне представляется, достаточно убедительно опровергает предположение К. Ву о том, что печать является лишь имитацией печати ахеменидского стиля, была вырезана для сакского заказчика и впоследствии дополнена оправой253. Интересно, что оправа печати обнаруживает близость оправам двух других подвесок, найденных в том же кургане в Покровке: в виде клыка (см. лит.: кат. № A10.1.2; цв. табл. II.13, 1–2; табл. I.112; рис. I.80, 3; II.35, 7) и третичной раковины (см. лит.: кат. № A10.1.3; цв. табл. II.13, 3–4; табл. I.111; рис. I.80, 2; II.35, 8). Все три оправы сделаны по одному принципу: из кованого листа, швы пропаяны, у всех имеется петля для подвешивания, сделанная из трех рядов проволоки, зафиксированных пайкой. Печать (кат. № A10.1.1), клык (кат. № A10.1.2) и раковина (кат. № A10.1.3) зафиксированы в оп- Найдена вместе с бусами (Curtis, 1925. No. 19) и печатью (Curtis, 1925. No. 117; Dusinberre, 2003. P. 250). Найдена вместе с бусами (Curtis, 1925. Nos. 29, 56; Dusinberre, 2003. P. 244). 241 О датировке комплекса находок см.: Balut, 2009. P. 55–67. 242 Kaptan, 2002. P. 57–62, 108–126. Nos. DS 3, 10, 16, 18, 24–25. Pls. 9–21. 243 Garrison, Root, 2001. P. 321–340; особенно, PFS 139a. Cat. No. 222. Pl. 122; PFS 1428s, 1463a. Cat. Nos. 230– 231. Pl. 127. 244 Garrison, Root, 2001. P. 92–121. Pls. 222–223. 245 Garrison, Root, 2001. P. 92–94. PFS 16. Cat. No. 22. Pl. 15. Ср. также львов в сцене с персидским героем на цилиндрической печати, приобретенной в Месопотамии, в Британском музее: Cat. London, 2005. P. 160. No. 208. 246 Merrillees, 2005. P. 60, 128. Fig. 19a; No. 34. Pl. XXIV. 247 Merrillees, 2005. P. 67–70, 101. Fig. 10a; Nos. 62, 65. Pl. XXIV. 248 Икизтепе: Özgen, Öztürk, 1996. No. 95. — Сарды: Dusinberre, 2003. P. 268–271. Figs. 81–83, 85; P. 273–276. Figs. 87–89; P. 282. Fig. 101; Meriçboyu, 2001. P. 125; Dusinberre, 2008. P. 93. Pl. 11D; Dusinberre, 2010a. P. 180. Fig. 1; P. 185. Fig. 12; P. 186. Figs. 13–14; Cat. Istanbul, 2010a. P. 503–504. Nos. 129–132; Dusinberre, 2010b. P. 325–326. Figs. 31.3–4. 249 Curtis, 1925. P. 43. No. 112. Pls. X, 9; XI, 9; Dusinberre, 2003. P. 272. Fig. 86. 250 Curtis, 1925. P.37. No. 96. Pls. IX, 9; XI, 1; Dusinberre, 2003. P. 247. Fig. 77; Dusinberre, 2010a. P. 187. Fig. 15; Cat. Istanbul, 2010a. P. 500. No. 125. 251 Curtis, 1925. P.18. No. 28. Pl. II, 10; Dusinberre, 2003. P. 247. 252 Davidson, Oliver, 1984. P. 15. No. 6: IV в. до н.э. или ранее. 253 Wu Xin, 2005. P. 316–317 (с ошибочной информацией о происхождении печати из Прохоровки). 239 240 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... равах одинаковым способом: через стенки оправ и предмет, вставленный в оправу, пропущена проволока, концы которой закручены спиральными оборотами на внешней стороне оправ. В золоте всех оправ нет включений металлов платиновой группы. Имеются, впрочем, и отличия, как в конструкции оправ, так и в способах изготовления проволоки и в декоративном оформлении. В отличие от двух других оправ, сделанных из цельного листа, обжатого вокруг вставленных раковины и клыка, оправа печати выполнена из отдельных кусочков, выкроенных из листа и спаянных между собой. Если оправы клыка (кат. № A10.1.2) и раковины (кат. № A10.1.3) украшены зернью (при этом на оправе клыка зернь некалиброванная [цв. табл. II.13, 1–2; табл. I.112], напаянная по такому же принципу, как прикреплялась на серьгах с декоративными элементами в виде колец, вероятнее всего местной работы [цв. табл. II.21, 4; II.22, 1–2. 4–6; II.29, 3]), то, на оправе печати (кат. № A10.1.1; цв. табл. I.36; II.13, 5; табл. I.110; рис. I.80, 1; II.35, 1) зерни нет. Эти наблюдения позволяют с осторожностью предположить, что оправы клыка254 и раковины могли быть сделаны в подражание оправы печати. 1.6.3.2. Подвески треугольной или пятиугольной форм в золотых оправах В погребальной камере кургана № 17/1990 в Филипповке были найдены подвески с двухчастными золотыми оправами и плоскими вставками. Вставки выполнены из кости (см. лит.: кат. № А13.5.1.6, 10; рис. II.106, 3) или черно-белого агата (см. лит.: кат. № А13.5.1.7; рис. II.106, 2). Конструкция элементов золотых оправ и использование в их декоре рядов и треугольников из зерни, находит параллели в рассмотренных выше подвесках из Покровки, а также оправе бусины-пронизи из кургана № 1/1987–88 в Филипповке (кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4). Формы вставок, известные и по находкам пронизей из сердолика и агата без оправ в погребениях ранних кочевников Южного Приуралья (цв. табл. I.47, 10; I. 50, 9)255, представлены также находками из агата и оникса из Суз и Персеполя256, погребальных комплексов Фракии первой половины V в. до н.э. и Колхиды — III в. до н.э., 155 мавзолея в Галикарнасе, а также серией украшений в золотых оправах (без петель для подвешивания), украшенных зернью — из клада первой четверти IV в. до н.э. в Телль эль-Масхута в Нижнем Египте257. 1.7. Перстни Из погребения № 2 кургана № 15/2005 в Филипповке происходит перстень с круглым щитком со вставкой. Перстень имел серебряную шинку из проволоки овального сечения, на которую был напаян круглый золотой щиток с круглым кастом из узкой пластинки с плоско-выпуклой вставкой из горного хрусталя. По внешней стороны каста щиток украшен рядом напаянной калиброванной зерни и четырьмя группами из трех шариков зерни (см. лит.: кат. № А13.4.2.6; цв. табл. II.31, 3; рис. II.101, 9). В Рас Шамре были найдены серебряные перстни с круглыми щитками с выпуклыми круглыми вставками из сердолика и оникса в высоких пластинчатых кастах; щиток одного из перстней по основанию обведен рядом зерни258. Подобны им по конструкции и декору золотой и серебряный перстни из Телль Халафа259. Ближе филипповскому перстню по конструкции щитка — один из золотых перстней из клада ювелирных украшений, обнаруженного в Уре. У перстня из Ура имеется круглый щиток с выпуклой пастовой вставкой в низком касте, обведенном зернью260. 1.8. Элементы декора одежды 1.8.1. Бляхи круглые с изображением персонажа, стоящего на полумесяце, в технике клуазонне Четыре бляхи (кат. № A13.1.2.3; цв. табл. I.37–39; табл. I.114–115; II.10, 1. 3; рис. I.82; II.62, 6–8) были найдены в заполнении столбовой ямы у входа в погребальную камеру кургана № 1/1987–88 у пос. Филипповка. Непосредственно на верхней паре железных обтянутых золотом обкладок серповидной формы (кат. № A13.1.2.2; табл. II.10, 3) лежало по одной бляхе в центральной части одной из внешних граней каждой из обкладок, на одном уровне (табл. II.10, 3); две другие бляшки залегали примерно чуть ниже нижних концов второй пары железных обкладок кат. № A13.1.2.2, лицевой стороной к стенке ям. 254 Косвенно это подтверждается многочисленными находками клыков с отверстиями, которые носили как амулеты. Такие медвежьи клыки были найдены и в этом же погребении в Покровке (кат. № A10.1.9; цв. табл. II.13, 6; рис. II.36, 1–3). Известны в Южном Приуралье и другие примеры клыков, оправленных в золото: в частности, находка клыка кабана в золотой оправе, украшенной филигранью, из центрального погребения рубежа VI–V вв. до н.э. кургана № 3/1974 группы Три Мара (Смирнов, 1981. С. 78–79. Рис. 6, 7). 255 См. подробнее раздел О.В. Аникеевой, ниже с. 175, 178. 256 См. подробнее раздел О.В. Аникеевой, ниже с. 185, прим. 139–140. 257 См. подробнее выше с. 42, прим. 129. 258 Stucky, 1983. S. 86–87. Nr. 17–18. Taf. 30, 17–18. 259 Hrouda, 1962. S. 41–42, 44. Nr. 50–51. Taf. 33. 260 Woolley, 1962. P. 107. No. U. 467. Pl. 22. 156 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Декор блях (кат. № A13.1.2.3; цв. табл. I.37– 39; табл. I.114–115; II.10, 1. 3; рис. I.82; II.62, 6–8) в виде концентрических кругов образован напаянными на ребро узкими полосками. Внутри каждого из фризов подобными же полосками, напаянными на ребро, были образованы ячейки для вставки эмали разных цветов. Внешний круг украшает фриз лепесткового декора; следующий концентрический фриз — декор в виде рядов треугольников. От центральной части декора круглой формы на некоторых бляхах сохранился круглый каст внизу, расположенный внутри удлиненного каста в виде полумесяца. Вверху центральной части блях на двух экземплярах сохранились верхние части золотых пластин, инкрустировавших центральную часть блях: верхняя часть головы в профиль вправо с головным убором и пучком волос сзади (цв. табл. I.37, 1; I.38; I.39, 1–2. 5). На трех бляхах в кастах сохранились вставки эмали. Лепестки внешнего фриза, вероятнее всего, были украшены чередующимися вставками эмали синего и вишнево-красного цветов; треугольники внешней стороны среднего фриза — эмалью этих же цветов, а внутренней стороны — чередующейся эмалью синего и зеленоватого цветов. Цветовое решение центральных медальонов блях остается неясным, однако есть основание считать, что полумесяцы были украшены вставками синей эмали (цв. табл. I.37, 1; I.38; I.39, 1–2. 5). На оборотной стороне блях в четырех местах по периметру сохранились остатки креплений — каждое в виде основания или следов припоя двух узких параллельных пластин, пластинчатых скреп, которые могли продеваться в отверстие в ткани или коже и разводиться на оборотной стороне основы (цв. табл. I.37, 2–3; I.39, 3–4; табл. I.114, 2). Обращает на себя внимание сохранность блях: в их центральных частях (со смещением от центра) имеются отверстия неправильной формы, пробитые с лицевой или с оборотной сторон. Пластины крепления блях оторваны у основания; эмалевые вставки в основном утрачены, а края блях местами помяты (кат. № A13.1.2.3; цв. табл. I.37–39; табл. I.114–115; II.10, 1. 3; рис. I.82; II.62, 6–8). Создается впечатление, что бляхи были оторваны от основы из ткани или кожи, а их центральные клуазоны с изображением мужской фигуры, стоящей на полумесяце, были преднамеренно уничтожены. Выше, в связи с находкой в кургане № 15/2005 у пос. Филипповка элемента сложносоставного нагрудного украшения с таким мотивом, выполненного также в технике клуазонне (кат. № А13.4.1.26; цв. табл. I.30; II.30, 1; рис. I.71, 1), уже были рассмотрены примеры изображения в ахеменидской торевтике мужской фигуры, стоящей на полумесяце. Фризы из треугольников — один из наиболее распространенных орнаментов, использовавшихся для украшения изделий в технике клуазонне. Мы встречаем его, в частности, на пекторалях из Вани в Колхиде261 и Армавира в Армении262, на серьгах с изображениями Ахурамазды и шести фигур на полумесяцах в собрании музеев Нью-Йорка и Бостона (фризы из треугольников обрамляют центральную часть серег с клуазонами и центральный клуазон с изображением Ахурамазды)263. Оформление внешнего фриза блях в виде лепестков находит ближайшую параллель на серьгах из погребения на акрополе Суз264. Изображения круглых блях, украшающих одежду, известны по разметке на царской одежде на рельефе из гарема Ксеркса в Персеполе265. Круглые бляхи, украшенные розеттами, нашиты на одежду некоторых воинов, изображенных на глазурованных рельефах из Ападаны в Сузах266. Функционально бляхи из Филипповки (кат. № A13.1.2.3; цв. табл. I.37–39; табл. I.114– 115; II.10, 1. 3; рис. I.82; II.62, 6–8) могут быть сопоставлены с двумя бляхами из погребения на акрополе Суз267. Каждая из них украшена шестью клуазонами с изображением мужской фигуры на полумесяце. Бляхи были найдены рядом на левой стороне груди погребенной (или погребенного) в бронзовом саркофаге. Рассматриваемые нами бляхи из Филипповки (кат. № A13.1.2.3) примерно в полтора раза крупнее блях из Суз и имеют другую систему крепления (вместо центральной петли, свернутой из золотой полоски, они имели по четыре скрепы, предполагающие, вероятнее всего, крепление к более толстой и прочной основе из плотной ткани или кожи). В золоте блях из Филипповки отсутствуют включения металлов платиновой группы. 1.8.2. Нашивные бляшки с розеттами Из кургана № 2/1911 в Покровке происходит бляшка квадратной формы с тисненым декором в виде розетты c четырьмя цветками лотоса по углам. В центральной части бляшки имеется округлая выпуклость, обведенная валиком. Стилизованные цветки лотоса соединяются между собой линиями, образованными маленькими выпуклостями (кат. № A10.1.5; табл. I.116; II.7, 4; рис. I.81, 2; II.35, 2). От других бляшек, См. выше с. 149, прим. 165. См. выше с. 149, прим. 166. 263 См. выше с. 139, прим. 58. 264 См. выше с. 47, прим. 202. 265 Kantor, 1957. P. 14. Pl. XI; Rehm, 1992. S. 460. Fig. 95. 266 de Mecquenem, 1947. P. 49, 51. Figs. 25, 26, 7–11; Cat. New York, 1992. P. 226 (справа), 227–228. No. 156; Cat. London, 2005. P. 88. No. 52; P. 90. No. 56; Caubet, 2010a. P. 322–323. Fig. 345–346; Daucé, 2010. P. 335. Fig. 362. 267 См. выше с. 47, прим. 203. 261 262 А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... найденных в том же погребении и выполненных в зверином стиле, эта бляшка, помимо представленного на ней мотива, отличается необычной для нашивных бляшек из погребений ранних кочевников Южного Приуралья массивной широкой кованой петлей. В отличие от всех остальных бляшек из рассматриваемого погребения в Покровке (кат. № A10.1.4, 6–7; табл. II.7, 5. 7; рис. II.35, 3. 5) эта бляшка имеет включения металлов платиновой группы. Сопоставима с бляшкой из Покровки по мотиву и контурная бляшка, найденная в погребении № 5 кургана № 4/2006 в Филипповке (см. лит.: кат. № А13.2.4.6; табл. I.117; рис. I.81, 3; II.88, 4). От покровской бляшки ее отличает то, что линии соединяющие цветки розетты, имеют дуговидную форму и не украшены выпуклостями. Сопоставим также декор бронзовых бляшек из погребения № 2 кургана № 17 группы II Сибайских курганов в Башкирии268. Декор филипповской бляшки определяли как композицию с четырьмя крестообразно расположенными бараньими головками269. Между тем, декоративная схема бляшек находит прототипы, широко распространенные в Малой Азии и на Ближнем Востоке (так наз. Schallenspiralenmotiv), который появляется еще во II тыс. до н.э. в Ассирии, на Крите и в материковой Греции и получает широкое распространение в Греции, Малой Азии, в частности, среди находок в эфесском Артемисионе, и на Переднем Востоке с VII в. до н.э.270 Контурные бляшки рассматриваемой схемы вероятно происходят из Хамадана или Зивие271. Это дает основания предположительно относить рассмотренные бляшки из Покровки и Филипповки к изделиям ахеменидского круга. 2. «Местные» (?) подражания вещам ахеменидского стиля Имеются многочисленные свидетельства довольно высокоразвитой местной металло- 157 обработки у ранних кочевников Южного Приуралья. Это касается и обработки драгоценных металлов. В качестве критериев выделения местных типов ювелирных украшений могут служить: 1) своеобразие формы вещей; 2) их распространение преимущественно на данной территории. По этим критериям в качестве продуктов южноуральских мастерских могут рассматриваться золотые серьги в виде колец с припаянными снизу декоративными элементами в виде колечек различных форм. Такие декоративные элементы могут быть образованы, например, полоской из косичек с гладкими проволоками по бокам, или просто спаянными между собой гладкими проволоками. Как правило, с внутренней стороны кольца серьги над декоративным колечком бессистемно напаяны шарики некалиброванной зерни (цв. табл. II.21, 4; II.22, 1–2. 4–6; II.29, 3; рис. II.101, 8; II.111. 3–4. 6)272. На территории Южного Приуралья складывается очень своеобразный вариант звериного стиля, представленный, в частности, деревянными скульптурами оленей с золотыми обкладками, золотыми нашивными бляшками, демонстрирующими связи со звериным стилем Алтая273.Также уникальны золотые обкладки деревянных сосудов. Они имеют очень характерные формы и декор (с глубоко прорезанными спиральными завитками и со сквозными прорезями), а их распространение четко ограничивается исследуемым регионом274. При этом среди оковок из Филипповки предположительно выделяются изделия различных мастерских, в том числе не обязательно связанных с южно-уральским вариантом звериного стиля. Не исключено, что, по крайней мере, часть из них могла быть сделана по заказу кочевников мастерами иной традиции275. Так или иначе, мастера, изготовлявшие обкладки деревянных сосудов, владели сложными техниками, в том числе инкрустации из глухого синего стекла в пластинчатых кастах276. На некоторых обкладках мы встречаем также накладные пластинчатые касты (круг- Пшеничнюк, 1983. С. 59, 177. Табл. XLIV, 24. Кат. Оренбург, 2008. С. 96. № 29. 270 Pülz, 2009. S. 113. Среди находок из Артемисиона в Эфесе, где представлены различные варианты рассматриваемого мотива, имеется и бляшка, по мотиву близкая находкам из Приуралья: Pülz, 2009. S. 113–114. S. 289–290. Nr. 329. Taf. 30. Farbtaf. 18. 271 Rehm, 1992. S. 177, 216. Nr. H17; S. 412. Abb. 138. 272 См. обзор находок таких серег в Южном Приуралье: Лылова, 2008. С. 85–90; Лылова, 2009. С. 26–36; Лылова, 2010. С. 237–246. 273 См.: Королькова, 2006. С. 82, 104, 123–124; Переводчикова, 2006b. С. 107–113; Переводчикова, 2007. С. 60–62; Рукавишникова, 2009b. С. 324–328; Переводчикова, 2010. С. 297. 274 См.: Пшеничнюк, 2000. С. 76–93; Федоров, 2006. С. 46–57. 275 Переводчикова, 2006а. С. 37–38; Переводчикова, 2008. С. 64–72; Переводчикова, Таиров, 2010. С. 202. 276 Например, уши, глаза и ноздри животного: фигурная обкладка сосуда в форме медведя: Cat. New York, 2000. P. 94–95. No. 23; Cat. Milan, 2001. P. 194–195. No. 134; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 82–83. № 29. — Обкладки в форме стилизованных рогов оленей: Cat. New York, 2000. P. 118–119. No. 56; Cat. Milan, 2001. P. 214–215. No. 167; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 101. № 62. — Глаза грифона на ручках сосудов: Cat. New York, 2000. P. 132. No. 70; P. 134–135. No. 72; Cat. Milan, 2001. P. 226–227. Nos. 181, 183; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 111–112. № 76, 78. — Обкладка ручки сосуда со сценой схватки хищной птицы с оленем: Cat. New York, 2000. P. 141. No. 80; Cat. Milan, 2001. P. 231. No. 191; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 118. № 86. 268 269 158 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е лый; в форме сердечка; в форме запятой), обведенные рядом зерни277. Можем ли мы говорить о том, что мастера, работавшие на Южном Урале в V–IV вв. до н.э., не только создавали произведения в характерном для этого региона зверином стиле, но и занимались подражанием импортных вещей? Некоторые наблюдения подтверждают это предположение. Бусина округлой формы с декором из напаянных проволочных кружков со впаянными в их пределы шариками зерни из погребения № 4 кургана № 4/2006 у пос. Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.3.19; цв. табл. I.40, 1–3; рис. II.79, 4) выделяется на фоне всех остальных известных нам золотых бус из Южного Приуралья. Нет сомнения, что прототипом для этой бусины послужила бусина из стеклянной пасты с так наз. розетковидным или глазчато-пятнистым орнаментом. Глазки таких бус представляют собой поперечные отрезки прутиков округлого сечения, положенных на диски стекла другого цвета; цвет прутков, дисков и основы, а также количество глазков варьируют. В Северном Причерноморье известны находки таких бус в датированных комплексах середины IV — III вв. до н.э.278 Подобные бусы, не учтенные в своде Е.М. Алексеевой, довольно широко представлены и в скифских погребениях Нижнего Приднепровья, датирующихся временем от конца V до середины IV в. до н.э.279 Третьей четвертью IV в. до н.э. датируется погребение № 24/2002 в Вани, в котором были обнаружены аналогичные бусы280. Интересно, что близкие по декору, хотя не идентичные бусы, известны и в Китае, причем в одном случае такая бусина была найдена в комплексе, датированном ок. 329 г. до н.э.281 О том, что бусы из стеклянной пасты с так наз. розетковидным или глазчатопятнистым орнаментом попадали на Южный Урал, свидетельствуют находки серии подобных бус с основой серого цвета и с розеттами из отрезков голубых прутков на белом фоне в погребении № 2 кургана № 16/2005 могильника у пос. Филипповка (цв. табл. I.40, 4–5)282. Невозможно представить себе, чтобы в античных городах Северного Причерноморья изготавливались подражания таким бусам в золоте — для кочевников же Приуралья редкие, привезенные издалека предметы были, если и не статусными украшениями, то чем-то необычным и могли вызвать подражания в драгоценном металле. Подражания вызывали и, безусловно, статусные вещи. К этой группе, на мой взгляд, может быть отнесена золотая гривна с окончаниями в виде фигурок припавших львов из мужского погребения № 3 кургана № 4/2006 некрополя Филипповка (см. лит.: кат. № А13.2.2.1; табл. I.118– 120; II.12, 1; рис. II.73). Обращает на себя внимание трактовка крыловидного элемента, обозначающего полоску шерсти по краю живота. В отличие от крыловидных элементов львов, горных баранов и козлов на ювелирных украшениях (например, кат. № А9.1.1.2 [табл. I.88–89; II.6, 2–3; рис. I.66– 67; II.34, 2]; кат. № А13.2.3.24–25 [цв. табл. I.32; табл. I.100–104; II.15, 3; рис. I.76–77; II.83, 1–2]) и предметах торевтики (кат. № В1.1; цв. табл. I.1–3; табл. I.11–16; II.25, 1–2; рис. I.10–12; II.118, 1), которые выполнены по канонам ахе- 277 Обкладка ручки сосуда со сценой схватки хищной птицы с оленем: Cat. New York, 2000. P. 141. No. 80; Cat. Milan, 2001. P. 231. No. 191; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 118. № 86. — Обкладка ручки сосуда с изображением хищника с головой рогатого животного в пасти; касты в форме сердечек с утраченными вставками обозначали уши: Cat. New York, 2000. P. 142. No. 83; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 119. № 89; Cat. Milan, 2001. P. 232. No. 194. — Обкладки с изображением оленей; касты в форме запятых с утраченными вставками на плечах и бедрах животных: Cat. New York, 2000. P. 137. No. 75; Кат. Ст. Петербург, 2001. С. 114. № 81. 278 Алексеева, 1978. С. 55. Типы 372–380. Табл. 27, 95–105. 279 Погребение № 1 кургана № 1/1981 у с. Корнеевка: Ковалев, Полин, 1991. С. 34. Рис. 1, 4; С. 35. № 8. — Погребение № 1 кургана № 4/1987 у с. Ильинка у Белозерского лимана: Плешивенко, 1991. С. 57. Рис. 3, 8; С. 58. № 12. — Малый Чертомлык: Мозолевский, 1987. С. 67. Рис. 6, 39, третья слева; С. 71. № 3. — Курганная группа «Богдановская обогатительная фабрика», курган № 13/1964, погребение № 1: Тереножкин и др., 1973. С. 159. Рис. 40, 3; С. 161. — Погребение № 2 кургана № 3/1977 у с. Богдановка Херсонской области: Битковский, Полин, 1987. С. 80. Рис. 7, 3; С. 82. № 11. — Курган № 6/1968 могильника Гайманово Поле: Тереножкин и др., 1977. С. 155. Рис. 3, 25; С. 160. — Погребение № 1 кургана № 4/1974 у с. Петровка в Кировоградской области: Бокий, 1977. С. 202. Рис. 2, 11; С. 205–206. № 2. См. также аналогичную бусину из материалов раскопок Е.В. Черненко в Херсонской области: Leskov, 1972. Fig. 23; Leskov, 1974. S. 80. Abb. 120. Погребение № 1 кургана № 1/1981 у с. Корнеевка датируют по наконечникам стрел и ворворке в пределах второй половины V — начала IV в. до н.э. (Полин, 1991. С. 51–52). Малый Чертомлык датируют последней четвертью — концом V в. до н.э. (Мозолевский, 1987. С. 73; Фиалко, 2006. Табл. 3. № 5). Курганы Гайманова Поля датируют в рамках IV в. до н.э. (Тереножкин и др., 1977. С. 153). Находки амфорных клейм в тризне кургана у с. Богдановка позволяют относить это впускное погребение не к концу V в. до н.э. (Битковский, Полин, 1987. С. 83–84; Гаврилюк, 2006. С. 173. № 15), а ко времени не ранее начала второй четверти IV в. до н.э. (Фиалко, 2006. С. 365–366. Рис. 6. Табл. 3. № 68). Погребение № 1 кургана № 4/1987 у с. Ильинка — центральное погребение кургана. Чернолаковая керамика из впускных погребений и амфорный материал из тризны дают основание полагать, что погребения в кургане совершались около середины IV в. до н.э. (Плешивенко, 1991. С. 71; Гаврилюк, 2006. С. 158–159. Рис. 5, 1; С. 160. Рис. 6, 2; С. 173–174. № 23, 29; Фиалко, 2006. Табл. 3. № 30–31). 280 Kacharava, Kvirkvelia, 2008b. P. 286–287. Fig. 43a. 281 Ваншан, область Янлинь, провинция Хубэй: Gan, 2009. P. 26. Fig. 1.7. 282 Кат. Оренбург, 2008. С. 127. № 105. А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... менидского искусства283, на рассматриваемой гривне крыловидные элементы на фигурках львов — не касты. Их форма лишь обозначена глубокой канавкой по краю (табл. I.119; I.120, 2). Не менее серьезным отступлением от канонов ахеменидского стиля является тот факт, что у одной из фигурок такой элемент изображен лишь на одном боку, с внутренней стороны гривны (табл. I.118, 3; I.120, 2–3). Очевидно, что такое могло произойти лишь в том случае, если мастер не понимал, что он изображает — вероятно, львы с полосками шерсти по краям живота ему не встречались, а главное, он не воспринимал полоски шерсти по краю живота как значимый элемент изображения животного. Если крылатые львы, фигурки окончаний гривны, которая была найдена на женском скелете в погребении № 4 того же кургана и которую я определяю как ахеменидскую, изображены в прыжке с вытянутыми вперед лапами и приподнятой повернутой вбок головой (кат. № А13.2.3.23; табл. I.90–92; II.14, 1; рис. I.68–69; II.82, 2), то на рассматриваемой гривне львы представлены с головой, положенной на лапы, т.е. в позе, более характерной для искусства звериного стиля номадов284. Не менее существенно и расхождение в трактовке задних лап животных. Если на гривне из погребения № 4 лапы выполнены в низком рельефе на фоне ствола гривны вытянутыми назад, что вообще является характерным признаком изображения животных в ахеменидском искусстве, как на украшениях, так и на ручках сосудов285, то на гривне из погребения № 3, задние лапы львов, также как и передние, представлены поджатыми. И этот признак находит полное соответствие как на отмеченных выше гривнах из скифских курганов Северного Причерноморья286, так и на гривне из погребения № 2 того же кургана в Филипповке (кат. № А13.2.1.1; цв. табл. II.22, 1; рис. II.67). По многочисленным включениям металлов платиновой группы в золоте (табл. I.118, 5) эта гривна сопоставима с гривной из Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2) и стилистически близкими ей браслетами женского скелета из погребения № 4 кургана № 4/2006 в Филип- 159 повке (кат. № А13.2.3.24–25) и отличается от гривны с окончаниями в виде крылатых львов, которая была найдена на том же скелете в погребении № 4 (кат. № А13.2.3.23). Интересно, что много включений металлов платиновой группы также в гривне с окончаниями в виде протом баранов с мужского скелета из того же погребения (кат. № А13.2.3.6; табл. II.14, 2–3; рис. II.78). Эта гривна, с большой долей вероятности, может определяться как изделие местных мастерских, во всяком случае, она не имеет стилистически ничего общего с памятниками искусства ахеменидского круга. Найденная в погребении № 5 кургана № 4/2006 Филипповского могильника золотая тисненая бляшка оформлена в виде контурного изображения крылатого льва, идущего вправо (см. лит.: кат. № А13.2.4.27; табл. I.113; рис. I.81, 1; II.88, 5). На оборотной стороне бляшки припаяны шесть круглых проволочных петель. Ближайшими иконографическими параллелями бляшке из Филипповки (кат. № А13.2.4.27; табл. I.113; рис. I.81, 1; II.88, 5) являются золотые бляшки из сокровищницы Персеполя287, из контекста римского времени на о. Самофракия288, из святилища в Додоне в Эпире289, из так наз. второй части клада Окса, в Музее Михо290, а также бляшки неизвестного происхождения (возможно, из Хамадана) в Музеях Тегерана, Чикаго291 и в бывшем собрании Л. Милденберга292 и бляшки, выставлявшиеся в одной из нью-йоркских галерей293. Все они также представляют собой профильные изображения идущих крылатых львов. Петли, припаянные к оборотной стороне филипповской бляшки (кат. № А13.2.4.27; табл. I.113; рис. I.81, 1; II.88, 5), вполне сопоставимы с петлями на оборотной стороне блях двух типов с изображениями идущего крылатого льва, предположительно происходящих из Хамадана. Интересно, что на последних имеется по четыре или по шесть петель. У бляшек с шестью петлями, хранящихся в Чикаго, также как и у филипповской бляшки (кат. № А13.2.4.27; табл. I.113, 2. 4. 6), петли впаяны в каждую из лап, в хвост и в голову294. Аналогичные изображения идущих львов прочерчены на мантии Дария I на рельефе с изо- См. об этом элементе в ахеменидском искусстве: Rehm, 1992. S. 263. См. гривны с подобным образом трактованными наконечниками из курганов Европейской Скифии IV в. до н.э.: Петренко, 1978. С. 44–45. Табл. 32, 1–3; 33, 1–4; Королькова, 2001b. С. 72, 76–77. Рис. 2; 3, 1. 285 См. выше с. 51, 55. 286 См. выше прим. 284. 287 Schmidt, 1957. P. 78. Fig. 14B; Rehm, 1992. S. 182, 219–220. Nr. H45; Cat. London, 2005. P. 147. No. 190. 288 McCredie, 1968. P. 233–234. Pl. 72d; Muscarella, 1977. P. 195; Moorey, 1980. P. 140; Miller, 2004. P. 42. Fig. 8. 289 Chronique des fouilles en Grèce en 1955, 1956. P. 300. Fig. 2; Muscarella, 1977. P. 195; Moorey, 1980. P. 140; Miller, 2004. P. 42. Fig. 7. Note 56 (с лит.). 290 Cat. Miho, 2002. P. 146, 252. No. 202j. 291 Kantor, 1957. P. 7–11. Pls. III, VA; Rehm, 1992. S. 181, 219. Nr. H.43. Abb. 143. 292 Cat. Berlin, 1983. Nr. 31; Rehm, 1992. S. 182, 219. Nr. H.44. Abb. 144; Christie’s London. Auction LEO–7017. October 26–27, 2004. P. 89. Lot 92. 293 Сat. New York, Symes, 2000. Без нум. стр. 294 См. оборотную сторону: Kantor, 1957. P. 7. Pl. V, B. 283 284 160 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е бражением царя из дворца Дария295, на рельефах из дворца и гарема Ксеркса, из трипилона296, а также на известняковом блоке, найденном в районе дворца H, который использовался мастером для набросков297. Для большинства этих изображений из Персеполя характерна типичная для ахеменидского искусства разделка тулова животного (Schulter- und Hinterbein-Ornamentierung)298. При всей схожести иконографии льва на бляшке из Филипповки (табл. I.113, 1; рис. I.81, 1; II.88, 5) с приведенными выше примерами профильных изображений крылатых львов на бляшках из Ирана, клада Окса, с о. Самофракии и другими бросается в глаза несоблюдение характерных для ахеменидского искусства канонов изображения глаза и разделки лап животных (кат. № А13.2.4.27; табл. I.113, 3. 5). Даже в тех случаях, когда, как на плече или бедре, мы видим элементы разделки (табл. I.113, 3. 5), очевидно, что они являются всего лишь грубой попыткой воспроизвести оформление указанных элементов на бляшках ахеменидского стиля. Вероятно, вырезавший матрицу для тиснения бляшки мастер был знаком с изображениями крылатых львов в ахеменидской торевтике, но не видел их прототипы в монументальном искусстве и не воспринимал значение отдельных изобразительных элементов. Это, скорее, свидетельствует об изготовлении бляшек в среде кочевников, нежели в мастерской на периферии Ахеменидского государства. В золоте бляшки из Филипповки отсутствуют включения металлов платиновой группы. Выделяются и подражания вещам, украшенным кастами в форме запятых из припаянных торцом узких полосок металла, обведенных рядом калиброванной зерни, со вставками эмали. Эта группа ювелирных изделий, нашивных бляшек и обкладок пробирных камней, как было показано выше, выделяется на фоне, с одной стороны, произведений местного южно-уральского звериного стиля, с другой, изделий ахеменидского круга. Среди нашивных бляшек из Филипповки выделяются образцы, типичные для местного звериного стиля, — серия бляшек в виде кошачьего хищника, на бедре которого в рельефе представлена имитация кастов в фор- ме запятых (кат. № А13.2.3.28; табл. I.99, 4–5; рис. II.83, 5). Особого внимания заслуживает тот факт, что эти бляшки служили нашивками на тот же самый плащ из женского погребения в могиле № 4 кургана № 4/2006, как и бляшки с изображениями кошачьих хищников двух типов, украшенные «настоящими» кастами в форме запятых (кат. № А13.2.3.26–27; табл. I.98, 1–2; 99, 1–3; II.15, 4–5; рис. II.83, 3–4). Включений металлов платиновой группы нет в бляшках обеих групп и в одной из обкладок пробирных камней (кат. № А13.6.1.14; цв. табл. II.34, 3–4; рис. II.111, 1). 3. Изделия пост-ахеменидской традиции 3.1. Введение Ахеменидская держава прекращает свое существование в 331 г. до н.э., однако есть основания предполагать, что и в последней трети IV — начале III в. до н.э. мастерские, расположенные в различных областях бывшей империи, продолжали создавать произведения на ахеменидскую тему или с использованием форм, техник изготовления и декора, характерных для изделий ахеменидского времени299. Примеры, связанные с производством сосудов из драгоценных металлов, уже приводились выше. Об этом говорят как рельеф гробницы Петосириса в Египте, свидетельствующий об изготовлении здесь ритонов ахеменидского типа в пост-ахеменидскую эпоху300, так и формы некоторых золотых сосудов из Панагюриштинского клада301. Переживают ахеменидскую эпоху и массивные украшения с фигурками животных на концах302 — характерное для искусства ахеменидского стиля оформление протомы животного в форме круглой скульптуры, а задней части тела — в низком рельефе, уже в раннеэллинистической интерпретации, представлено на двух парах браслетов с окончаниями в виде фигурок баранов303 и львиц304 из кургана Большая Близница на Таманском полуострове. 295 Schmidt, 1953. P. 226. Pl. 140, 142; Kantor, 1957. P. 14. Pl. XII; Roaf, 1983. P. 8; Rehm, 1992. S. 182. Fig. 65; Miller, 2004. P. 58–59. 296 Kantor, 1957. P. 14. Pl. XI; Roos, 1970. P. 53–59. Figs. 7–8. 297 Roos, 1970. P. 52. Figs. 2, 5. 298 См. выше с. 55. 299 Paspalas, 2000b. P. 543, 549, 551–555; Miller, 2010. P. 861. Об ахеменидских традициях в искусстве раннептолемеевского Египта см. специально: Parlasca, 1979. S. 317–323; Parlasca, 2005. S. 195–197. 300 Boardman, 1994. P. 169–171. Fig. 5.17–18a,b; Boardman, 2000. P. 186. Fig. 5.67a,b; Rehm, 2010. P. 181–182. Note 10. См. о Петосирисе также: Kuhrt, 2010. P. 460–461. § 10.39. 301 См. выше с. 57, прим. 77. 302 См. в целом, например: Pfrommer, 1990b. S. 124–125. 303 Pfrommer, 1990b. S. 342. Nr. TA 125 с лит. Taf. 21, 2; Williams, Ogden, 1994. P. 182–183. No. 118 с лит.; Cat. Bonn, 1997. S. 202. Nr. 101. 304 Galanina, Grach, 1986. Abb. 234; Pfrommer, 1990b. S. 342. Nr. TA 124 (с лит.). Abb. 16, 4; Cat. Zurich, 1993. Nr. 38; Williams, Ogden, 1994. P. 192–193. No. 124 с лит.; Cat. Bonn, 1997. S. 193–194. Nr. 89. А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... В могильниках прохоровского времени на Южном Урале встречено небольшое количество ювелирных изделий, которые заслуживают внимания в контексте рассматриваемой проблемы и явно выделяются на общем фоне (карта I.22). Их можно разделить на две группы. Группа А, вероятнее всего отражает пост-ахеменидскую традицию в местном преломлении. Группа Б, на мой взгляд, не имеет с ней ничего общего. 3.2. Изделия группы А 3.2.1. Серьги в форме двойных лунниц с подвесками К этой группе относится серьга с подвесками из погребения № 3 кургана Б/2003 в Прохоровке, раскопанного Л.Т. Яблонским (см. лит.: кат. № A11.2.1.6; цв. табл. II.15, 5; табл. I.121; рис. I.85, 1; II.46, 5). Основа подвески — двойная лунница. К ней на цепочках закреплены пять дополнительных амфоровидных подвесок. В декоре серьги использованы некалиброванная зернь, касты из свернутых полосок, цепочки типа «петля-в-петлю». Аналогичные по конструкции серьги были найдены также в погребении № 11 кургана № 20/1957–58 могильника Старые Киишки. В отличие от серьги из Прохоровки эти лунницы украшены в технике клуазонне фризами из треугольников со вставками из эмали красного и синего цветов. На верхних углах лунниц припаяны миниатюрные пирамидки из золотых шариков, и у каждой лунницы имеется не по пять, а по четыре цепочки в три звена, заканчивающиеся полыми шариками305. Еще одна пара серег рассматриваемого типа с лунницами, украшенными треугольниками зерни, с подвесками в виде полых шариков на четырех цепочках, была найдена в погребении № 8 кургана № 11/1966 Бишунгаровского могильника306. Хоть работа серьги из Прохоровки очень грубая, но ее прототип, учитывая форму и конструкцию лунницы307 и дополнительных подвесок, скорее всего, происходит из Восточного Средиземноморья или с Переднего Востока. В пользу этого свидетельствует и декор серег из могильника Старые Киишки. 3.2.2. Подвески различных форм К этой группе я бы отнес подвески ожерелья в виде цветков лотоса и амфоровидные (см. лит.: кат. № A2.1.2.4; цв. табл. I.41; II.3, 3; рис. II.9, 4) из погребения № 5 кургана № 4/1995 могиль- 161 ника Бердянка-V, а также серьги с подвесками (кат. № A2.2.1.2; цв. табл. II.4, 4) из погребения № 6 кургана № 5/1994 могильника Бердянка-V раскопок Н.Л. Моргуновой. Подвески ожерелья в виде цветка лотоса имеют основу, выкованную из листа и вырезанную по контуру. Четыре каста образованы напаянными торцом узкими коваными полосками. На конце подвесок напаяна группа из трех аккуратных шариков мелкой калиброванной зерни, образующих пирамидку (кат. № A2.1.2.4.А1; цв. табл. I.41, 1; II.3, 3; рис. II.9, 4). Амфоровидные подвески имеют вырезанную по контуру основу. Пластинчатый каст образован напаянной параллельно краю пластины узкой полоской. Вдоль нее с внешней стороны по краю основы напаян ряд мелкой калиброванной зерни. На выступах треугольной формы, имитирующих ручки, напаяны группы из трех шариков калиброванной зерни; в верхней части подвески под петлей — тисненая полусфера (половинка бусины) (кат. № A2.1.2.4.А2; цв. табл. I.41, 1; II.3, 3; рис. II.9, 4). На одной подвеске, на полусфере в центре, напаян один шарик зерни, на второй — три, остальные — гладкие. Одна подвеска отличается от других отсутствием обрамления из ряда зерни. Выступы по бокам — не треугольной формы, а круглые; на них напаяны круглые касты из кованой полоски (кат. № A2.1.2.4.А2; цв. табл. I.41, 3; рис. II.9, 4). Серьги из погребения № 6 кургана № 5/1994 могильника Бердянка-V (кат. № A2.2.1.2; цв. табл. II.4, 4) представлены маленькими спиральными колечками из круглой в сечении проволоки в два оборота. К кольцу одной серьги на цепочке типа двойной «петля-в-петлю» подвешена пластинчатая подвеска в форме виноградного листа с тремя маленькими шариками калиброванной зерни внизу. Внутри подвески напаяны ребром узкие кованые полоски, образующие по форме каплевидную фигуру. В местах стыка — четыре круглых каста с напаянными сверху дисками, возможно, из раскованных шариков зерни. У второй серьги подвеска имеет каплевидную форму. По краю вырезанного из кованого листа основания напаяна ребром узкая кованая полоска. Следы вставки отсутствуют. Подвеска в виде виноградного листа находит близкую параллель в погребении № 3Б кургана № 4 могильника Майеровский-III в Нижнем Поволжье308, которое датируется авторами раскопок в рамках середины — конца II — I в. до н.э.309 Подвески серег из Майеровского украшены эмалевыми вставками и отличаются отсутст- Садыкова, 1962а. C. 114. Табл. XII, 11; С. 120; Мошкова, 1963. Табл. 29, 30. Пшеничнюк, 1983. С. 30, 111. Табл. XX, 2. 307 Ср.: Rehm, 1992. S. 141–143. В качестве прототипов укажем, например, на серебряные серьги, украшенные зернью, из погребения № 9 могильника Камид эль-Лоз: Poppa, 1978. S. 55. Typ 2; S. 82. Nr. 1.Taf. 9, 7–8; Hachmann, Penner, 1999. Taf. 9, 10–11. 308 Ср.: Скворцов, Скрипкин, 2008, С. 102. № 22; С. 105, 112. Рис. 13, 4; С. 113. Рис. 17, 4. 309 Скворцов, Скрипкин, 2008. С. 108. 305 306 162 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е вием круглых кастов с напаянными сверху дисками. Cерьга с каплевидной подвеской на цепочке имеет аналогию, найденную в погребении № 12 кургана № 13/1957–58 могильника у д. Старые Киишки310. Среди прототипов подвесок серег из Бердянки, Старых Киишек и Майеровского — подвески ожерелья311 из погребения третьей четверти IV в. до н.э.312 № 24/2004 в Вани. Амфоровидные подвеска напоминает подвески серьги из погребения № 3 кургана Б/2003 в Прохоровке (кат. № A11.2.1.6; цв. табл. II.15, 5; табл. I.121; рис. I.85, 1; II.46, 5). Включений металлов платиновой группы во всех этих вещах нет. 3.3. Изделия группы Б К этой группе я отношу шарнирные двусоставные браслеты из погребения № 6 кургана № 5/1994 могильника Бердянка-V (см. лит.: кат. № A2.2.1.7; цв. табл. I.42; II.4, 5–6; рис. II.9, 1–2). Браслеты из Бердянки относятся к редкой группе двухпластинчатых шарнирных браслетов. Браслеты этого типа неизвестны среди ахеменидских материалов, среди которых преобладают браслеты из круглого в сечении прута с окончаниями в виде головок животных313. Двухпластинчатые шарнирные браслеты часто определяют как греко-бактрийские и датируют концом III — II вв. до н.э.314 Подобный по конструкции двухчастный браслет на шарнирном соединении был найден в Туздаке (Дуздаке) в низовьях Сырдарьи в 1907 г.315 Еще один браслет с шарнирным замком, но сделанный из одной пластины, украшенный тремя фризами с изобра- жением переплетенных тел животных (волки в схватке с горным бараном или лошадью), происходит из Сибирской коллекции Петра I — он был послан князем М.П. Гагариным из Тобольска в 1716 г.316 Этот браслет, а также другие золотые изделия, выполненные в сакском зверином стиле, предположительно происходят из алтайских курганов конца IV — начала III вв. до н.э. К рассматриваемой группе браслетов относится также пара двухпластинчатых шарнирных браслетов с ажурными изображениями хищников, возможно, происходящая из клада Окса в Южном Таджикистане (один из браслетов хранится в Археологическом музее в Пешаваре317, второй — в Римско-Германском музее в Кельне318). По своей конструкции и стилю браслеты из Бердянки имеют параллели среди памятников Сибирской коллекции, прежде всего, шарнирных гривен, выполненных из полых золотых трубок, с окончаниями в виде протом или фигурок животных319. Предполагается, что трубчатые гривны на шарнирах могли быть распространены в Передней и Центральной Азии в эллинистический период, откуда они попадали в Сибирь, где воспроизводились местными мастерами320. Действительно, оформление одной из гривен с окончаниями в виде головок льва321 дает основание для предположения о возможных переднеазиатских (иранских) прототипах. Особую близость браслетам из Бердянки обнаруживает гривна из упомянутой выше посылки М.П. Гагарина 1716 г., у которой также, как и у браслетов из Бердянки, между тремя полыми трубками впаяны пластинки с кастами со вставками322. Отличие заключается лишь в том, что у браслетов из Бердянки все пластинки име- 310 Пшеничнюк, 1983. С. 112 (по информации А.Х. Пшеничнюка серьга происходит из одного из погребений кургана XVIII; на хранящейся в МЭА УНЦ РАН серьге имеется этикетка о ее происхождении из погребения № 12 кургана № 13). 311 Cat. Berlin, 2007b. S. 67; Kacharava, Kvirvelia, 2008a. P. 187. Pl. 40a–b; Kacharava, Kvirvelia, 2008b. P. 280. Fig. 35b. 312 Kacharava, Kvirvelia, 2008a. P. 175; Kacharava, Kvirvelia, 2008b. P. 305. 313 Об ахеменидских браслетах см., например: Pfrommer, 1990b. S. 95–125; Rehm, 1992. S. 13–70; Musche, 1992. S. 279–283. Taf. CX; CXIII–CXIV; Rehm, 1993. S. 105–107. См. также ниже с. 166, прим. 3–4. 314 По мнению М. Пфроммера (Pfrommer, 1993. P. 97. Note 742), это завышенная датировка — исследователь предлагает датировать браслеты I в. н.э. (Pfrommer, 1993. P. 98. Note 792). 315 Rostovtzeff, 1929. P. 54. Pl. XVIII, 3; Rudenko, 1962. S. 24, 54. Taf. XII, 2; Артамонов, 1973. С. 45–46. Рис. 56; С. 179–180; Акишев, 1983. С. 144–145; Завитухина, 2001. С. 200–203. 316 Rostovtzeff, 1929. P. 53. Pl. XVIII, 2; Rudenko, 1962. S. 24. Abb. 16; S. 57. Taf. XIX, 4–6; Grjasnow, 1970. Taf. 164; Артамонов, 1973. С. 179–184. Рис. 234; Cat. Bonn, 1997. S. 247–248. Nr. 137; Cat. Trieste, 2001. P. 108. No. 71. 317 Rostovtzeff, 1929. Pl. XVIII, 5; Ghirshman, 1962. Abb. 334; Jettmar, 1964. S. 183; Damm, 1990. S. 240. Anm. 7 (с лит.); Завитухина, 2001. С. 200–201. 318 Jettmar, 1964. S. 182–183, Abb.; Cat. New York, 1970. P. 67 (color ﬁg.), 69. No. 40; Артамонов, 1973. С. 180. Рис. 232; Damm, 1990. S. 239–243. Abb. 1–2; Rehm, 1992. S. 45. Abb. 21; Schiltz, 1994. S. 382. Abb. 301; Завитухина, 2001. С. 200–201; Мордвинцева, 2003. С. 60. Рис. 50, 4. 319 Rudenko, 1962. S. 54. Taf. XI, 6–7; S. 56. Taf. XVIII, 1–8; Артамонов, 1973. С. 168–178; Королькова, 2001а. С. 110; Королькова, 2001б. С. 80–81, 83–84. Рис. 6–7; С. 89. Рис. 12. 320 Артамонов, 1973. С. 175; Королькова, 2001а. С. 110; Королькова, 2001b. С. 80. 321 Rudenko, 1962. S. 55. Taf. XIII, 1; Артамонов, 1973. С. 175, 177. Рис. 228; Королькова, 2001b. С. 80, 89. Рис. 12, 2. 322 Rudenko, 1962. S. 21. Abb. 11; S. 56. Taf. XVIII, 8; Schiltz, 1994. S. 382. Abb. 300; Cat. Bonn, 1997. S. 246–247. Nr. 136; Cat. Milan, 2001. P. 45. No. 10; Королькова, 2001b. С. 89. Рис. 12, 1 (в тексте на с. 80 с ошибочной ссылкой на этот рисунок рассматривается гривна, изображенная на рис. 12, 2). А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... ют ромбовидную форму и украшены вставками эмали разных цветов (цв. табл. I.42, 1–2. 5; II.4, 5–6), тогда как у гривны чередуются ромбовидные и круглые пластинки, при этом первые украшены вставками кораллов, а вторые — бирюзы. Кроме того, гривна из Сибирской коллекции дополнительно оформлена размещенными по обручу четырьмя полыми фигурками лежащих кошачьих хищников, львов, по одним определениям323, тигров — по другим324. По своей трактовке фигурки хищников не имеют ничего общего с ахеменидским звериным стилем и, скорее, как справедливо отмечает М.П. Завитухина, их можно сопоставлять с изображениями хищников из больших алтайских курганов325. Обращает на себя внимание трактовка хвостов животных с головками грифонов на концах, которая находит близкие соответствия в искусстве скифского звериного стиля V в. до н.э.326 Окончания браслетов из Бердянки в виде протом крылатых драконов с тупыми мордами, находящих ближайшую параллель в оформлении утраченной гривны из кургана № 1/1911 в Прохоровке (кат. № A11.1.1.4), также требуют комментария. Интересно проследить генезис этого мотива. Он восходит ко времени не позднее первой половины V в. до н.э., если мы примем во внимание оформление наконечников бронзовых браслетов из Гумарово (цв. табл. I.33, 2)327. Ближайшую же параллель трактовки окончаний браслетов из Гумарово мы находим на окончаниях пары массивных золотых браслетов из Амударьинского клада — начиная с О. Дальтона и до настоящего времени их связывают с искусством Кавказа или Сибири скифского времени328. Впрочем, аргументы в пользу этой точки зрения трудно назвать убедительными. Использование в декоре браслетов приплюснутых шариков зерни (на протомах крылатых драконов) находит параллели на одной из серег, найденных в том же погребении в Бердянке (кат. № A2.2.1.2; цв. табл. II.4, 4), а также на серьге из погребения № 3 кургана Б/2003 в Прохоровке, где подобным образом трансформированные шарики напаяны на луннице (кат. № A11.2.1.6; табл. I.121, 2. 5). Укажем и на использование подобных элементов декора в оформлении филигранных кастов золотых обкладок кинжала из кургана № 1/1911 в Прохо- 163 ровке (кат. № А11.1.1.9). Подобным же образом украшены и прямоугольные золотые элементы ожерелья из кургана Тунгуш в Северо-Западном Казахстане329. 3.4. Общие замечания В целом, очевидно, что наиболее яркие памятники ювелирного искусства из погребальных комплексов Южного Приуралья «пост-ахеменидского времени» ни по конструкции, ни по стилистическим особенностям не связаны напрямую с традициями ахеменидского искусства, а истоки художественного стиля, представленного браслетами из Бердянки и гривной из Прохоровки, следует искать, скорее, на Алтае. С пост-ахеменидской традицией Переднего Востока более определенно можно связывать формы некоторых мелких украшений, известных по находкам в Бердянке, Прохоровке, Старых Киишках и Бишунгарово — серег с подвесками в виде двойных лунниц, подвесок амфоровидных и в виде виноградного листа. Отметим также, что в золоте браслетов из Бердянки включений металлов платиновой группы нет, как нет его во всех исследованных в ходе настоящей работы золотых изделиях из погребения № 3 кургана Б/2003 в Прохоровке (см. кат. № A11.2.1.4; A11.2.1.6; № A11.2.1.10) и из погребений могильника Бердянка-V (кат. № A2.1.2.4.А; A2.2.1.2; кат. № A2.2.1.7; A2.2.1.11). Единственным исключением является колчанный крюк с круглыми кастами со вставками, образующими розетту, из погребения № 4 кургана № 4/1995 могильника Бердянка-V (кат. № A2.1.1.10; табл. II.1, 2; рис. II.5, 2). 4. Заключение Проведенный анализ свидетельствует о том, что как минимум 23 украшения из драгоценных металлов (преимущественно, золота) и бронзы могут быть отнесены к изделиям переднеазиатского круга (карта I.19). Среди них, безусловно, есть изделия разных мастерских и различного времени. Хронологические позиции большинства украшений, за редкими исключениями, представленными ниже, точно установлены быть не могут. Rudenko, 1962. S. 21. См.: М.П. Завитухина, in: Cat. Bonn, 1997. S. 246. 325 См.: М.П. Завитухина, in: Cat. Bonn, 1997. S. 246–247. 326 Например, на произведениях торевтики V в. до н.э. из Восточного Крыма. См. пластину обкладки колчана из кургана у д. Ильичево: Лесков, 1968. С. 162–164. № 4. Рис. 6–7; Galanina, Grach, 1986. Fig. 70; Schneider, Zazoff, 1994. S. 190. Abb. 33; S. 192. Anm. 96; Cat. San Antonio, 1999. P. 160–161. No. 50. — Золотую бляшку с изображением крылатого льва из кургана № 17/1876 некрополя Нимфея: Силантьева, 1959. С. 75. Рис. 38, 17; Artamonow, 1970. Taf. 101. 327 См. ниже с. 166–167. 328 Dalton, 1964. P. 38–39. Nos. 144–145. Fig. 68. Pl. XX; Pfrommer, 1990b. S. 96. Abb. 16, 8; S. 121–122; 341–342. Nr. TA 118 (М. Пфроммер определяет наконечники как головки волков); Cat. London, 2005. P. 142–143. Nos. 171 (c лит.); Литвинский, 2010. С. 51. Рис. 9, 3. 329 Тасмагамбетов, 2003. С. 216 (в центре) = Самашев и др., 2007. С. 58; Тасмагамбетов, 2003. С. 212 (вверху). 323 324 164 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Восьмигранная коническая печать в золотой оправе с петлей для подвешивания (кат. № A10.1.1) из кургана № 2/1911 у с. Покровка является единственной находкой такого рода в Южном Приуралье и может быть датирована не позднее начала V в. до н.э. Параллели форме печати, мотиву, деталям изображения и конструкции оправы дают определенные основания предполагать ее происхождение из Малой Азии. К изделиям малоазийской (возможно, лидийской) мастерской первой половины, возможно, начала V столетия до н.э. мы условно относим и фрагментированную гривну из массивного прута, фасетированного регулярными гранями в форме ромбов, обтянутого золотым листом (кат. № B1.2), из комплекса случайных находок в Долинном. Группу украшений, которую объединяет близкое стилевое решение, большой вес, наличие в составе золота металлов платиновой группы (гривна из кургана № 1/1971 Ново-Кумакского могильника: кат. № А9.1.1.2; браслеты из женского погребения в могиле № 4 кургана № 4/2006 у с. Филипповка, все с окончаниями в виде фигурок баранов: кат. № А13.2.3.24–25) также можно отнести к V в. до н.э., вероятнее всего, к его первой половине. Стилистический анализ, казалось бы, дает некоторые основания предполагать их изготовление в одной из мастерских, расположенных в Малой Азии, однако есть значительно более веские причины рассматривать эти изделия как продукцию провинциальных ахеменидских мастерских, изготовленную для кочевников или даже как местные воспроизведения импортных ахеменидских изделий, отлитые по формам, снятым с последних330. По материалам из Филипповки выделяется группа ювелирных изделий очень высокого исполнительского уровня. В их украшении используется калиброванная зернь, эмалевые вставки в технике клуазонне в кастах очень характерной формы. Вещи с подобными кастами, более ранние (VII–V вв. до н.э.), чем филипповские, происходят, главным образом, из погребений ранних кочевников Саяно-Алтая, тогда как более поздние (I в. до н.э. — I в. н.э.) — из Бактрии и прилегающих областей. Означает ли это, что рассматриваемая группа находок из Филипповки может относиться к изделиям бактрийского центра или то, что мастера, выходцы из Центральной Азии могли работать непосредственно по заказам знати кочевников Южного Приуралья в IV в. до н.э. — вопрос открытый. Имеются многочисленные свидетельства высокоразвитой местной металлообработки, в том числе, драгоценных металлов, у ранних кочевников Южного Приуралья. У нас есть определенные основания предполагать, что местные мастера занимались и подражанием импортных вещей. Проведенный анализ показывает, что уже в ранних комплексах конца VI — начала V в. 330 См. подробнее ниже с. 276. до н.э. встречаются украшения, которые могли поступать на Южный Урал из Малой Азии. Для некоторых из них, например, одной серьги из пары, найденной в погребении № 3 кургана № 4/1960 могильника Пятимары-I, можно предполагать местное изготовление по привозному образцу (кат. № A12.1.1.3). Очевидно также, что серьги с припаянными колечками, в которые вставлялись цепочки с подвесками на концах, также имеют малоазийские прототипы. Сравнительно широкое распространение таких серег в погребениях ранних кочевников Южного Приуралья, различный уровень их исполнения, а также то, что они явились прототипами серег с цилиндрическими блоками, характерными только для Южного Приуралья и с очень большей вероятностью изготовлявшимися местными мастерами с рубежа V–IV вв. до н.э., дают основания для следующего предположения. По крайней мере часть серег с подвесками на цепочках, найденных на Южном Урале, была продукцией местных мастерских, подражавших привозным образцам. Имитации вызывали и, безусловно, статусные вещи, в частности золотая гривна с окончаниями в виде фигурок припавших львов из мужского погребения № 3 кургана № 4/2006 некрополя Филипповка (кат. № А13.2.2.1). В погребениях могильников в Бердянке, Прохоровке, Старых Киишках и Бишунгарово (карта I.22), относящихся к III в. до н.э., встречаются серьги с подвесками в виде двойных лунниц, подвески амфоровидной формы и в виде виноградного листа, которые можно связывать с пост-ахеменидской традицией Переднего Востока. Подавляющее количество находок ювелирных изделий и предметов украшения костюма из драгоценных металлов и бронзы ахеменидского круга происходит из Филипповки (15 из 23) (карта I.19). Если исходить из предполагаемой датировки Филипповского могильника не ранее конца V в. до н.э., то можно отметить, что пик использования рассматриваемых предметов в погребальном инвентаре приходится на рубеж V/IV — IV в. до н.э. О том, что ахеменидские золотые украшения попадали к кочевниками Южного Приуралья и ранее этого времени, свидетельствуют единичные находки из Лебедевки, Покровки, Пятимар и Долинного. Даже если исключить из рассмотрения находки из Долинного, учитывая возможную неполноту комплекса, хотя ни один из предметов комплекса, с большой вероятностью, не выходит за рамки первой половины V в. до н.э., и серьги из Лебедевки, принимая во внимание их достаточно условную атрибуцию как ахеменидских, комплексы из Покровки и Пятимаров все же позволяют утверждать, что золотые украшения ахеменидского круга попадали к кочевникам еще в V в. до н.э., вероятно не позднее начала столетия. В это же время А Х Е М Е Н И Д С К И Е Ю В Е Л И Р Н Ы Е У К Р А Ш Е Н И Я И У К Р А Ш Е Н И Я К О С Т Ю М А ... на Урале оказываются и найденные в Гумарово бронзовые браслеты с окончаниями в виде головок драконов, по своему типу (цв. табл. I.33, 2), выполненные в русле переднеазиатской традиции; судя по составу металла, изготовленные в одной из восточных сатрапий Ахеменидского государства, возможно, в Бактрии. В погребальных комплексах ювелирные изделия и украшения костюма ахеменидского круга сочетались со стеклянными сосудами (Лебедевка-II, курган № 6/2002: ритон и кубок кат. № A7.1.1.7, A7.1.1.12; Покровка, курган № 2/1911: фрагментированный сосуд кат. № A10.1.16); со стеклянными сосудами кат. № A12.1.1.1–2 и хорезмийским горшком кат. № А12.1.1.11 (Пятимары-I, курган № 4/1960, погребение № 3); сосудами из драгоценных металлов (серебряными ритонами кат. № B1.1 — в Долинном и кат. № А9.1.1.1 — в кургане № 1/1971 Ново-Кумакского могильника; серебряной амфорой кат. № А13.2.3.3 — в погребении № 4 кургана № 4/2006 в Филипповке); сосудами из драгоценных металлов и алебастра (фрагменты серебряного сосуда кат. № А13.4.1.3 и крышка алебастрового сосуда кат. № А13.4.1.6 — в погребении № 1 кургана № 15/2005 в Филипповке); сосудами из драгоценных металлов, стеклянными сосудами и предметами утвари из бронзы, а также ножом с серебряной рукоятью (погребение № 5 кургана № 4/2006 в Филипповке). К статусным, престижным вещам из ювелирных изделий ахеменидского круга могут быть отнесены три гривны, найденные в Филипповке (кат. № А13.2.3.23), в Ново-Кумакском могильнике (кат. № А9.1.1.2) и в Долинном (кат. № B1.2); два браслета из Филипповки (кат. № А13.2.3.24–25) (карта I.20). Также из Филипповки происходят элемент сложного нагрудного украшения с изображением мужской фигуры, стоящей на полумесяце (Ахурамазды?) в технике клуазонне (кат. № А13.4.1.26), которое, скорее всего, может рассматриваться в этом же качестве. Наконец, четыре бляхи с изображением аналогичного персонажа, стоящего на полумесяце, в технике клуазонне, найденные в Филипповке (кат. № A13.1.2.3), могли изначально быть украшением парадной одежды. Нам не известно ни одного случая сочетания в погребениях статусных ювелирных украшений и среднеазиатской керамики. Большинство рассматриваемых статусных украшений происходит из двух погребений «царских курганов» № 1/1987–88 и 4/2006 Филипповки, при этом гривна (кат. № А13.2.3.23) и два 331 Самашев, 2011. С. 136. Рис. 328 (в центре). 165 браслета (кат. № А13.2.3.24–25) были надеты на молодую женщину (18–20 лет) из парного погребения № 4 в кургане № 4/2006. В головах мужского скелета из этого же погребения стояла серебряная ахеменидская амфора (кат. № А13.2.3.3). Также в сочетании с серебряными ахеменидскими сосудами (кат. № B1.1; А9.1.1.1) были найдены гривны в кургане у Долинного (кат. № B1.2) и в кургане № 1/1971 Ново-Кумакского могильника (кат. № А9.1.1.2). Контексты находок подтверждают статусный характер указанных украшений. Если исходить из того, что погребение № 4 было одним из впускных боковых погребений в «царский» курган № 4/2006, можно примерно представить себя социальный статус погребенных. Не вызывает сомнения и высочайший статус погребенного в кургане № 1/1987–88, в котором были найдены тайники с золотыми и серебряными сосудами ахеменидского круга, и в котором были обнаружены четыре бляхи с изображением мужской фигуры, стоящей на полумесяце (Ахурамазды?), в технике клуазонне (кат. № A13.1.2.3). Контекст находки (заполнение столбовой ямы у входа в погребальную камеру) и состояние сохранности вещей позволяют предполагать, что предметы, изначально, вероятнее всего, украшавшие парадную одежду, были оторваны от нее и использованы, возможно, в оформлении входа в погребальную камеру. С другой стороны, элемент сложного нагрудного украшения с изображением мужской фигуры, стоящей на полумесяце (Ахурамазды?), в технике клуазонне (кат. № А13.4.1.26) был найден в кургане № 15/2005 в коллективном захоронении (10 скелетов) вокруг очага-жертвенника — он происходит из погребения женщины зрелого возраста. Отметим тот факт, что в двух последних случаях предметы ахеменидского происхождения были оторваны и, вероятно, преднамеренно испорчены, или разобраны. Постскриптум к разделу Когда книга уже версталась, мне стала известна еще одна находка золотой торцевой оправы бусины, типа найденной в Филипповке (кат. № A13.1.3.3; цв. табл. I.35; II.21, 6; рис. II.63, 4), происходящая из раскопок кургана № 9 Берельского могильника. Колпачок, украшенный по краям рядами зерни и треугольником из зерни в центре, имеет коническую форму со срезанной вершиной, т.е. служил для оправы удлинено-овальной в сечении бусины331. КАРТЫ Карта 1. Евразия. Границы Южного Приуралья обозначены пунктиром. Границы Ахеменидского государства в период его расцвета обозначены линией из пунктиров с точками (МТ). Karte 1. Eurasien. Die Grenze des südlichen Uralvorlandes ist mit einer Strichlinie markiert. Die Grenze des achämenidischen Staates während seiner Blütezeit ist mit einer Strichlinie mit Punkten markiert (МТ). 294 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Карта 2. Южное Приуралье. А1 — Альмухаметовский; А2 — Бердянка-V; А3 — Березки-I; А4 — Илекшар-I; А5 — Красноуральский; А6 — Кырык-Оба-II; А7 — Лебедевка-II; А8 — Мечетсай; А9/B3 — Ново-Кумакский; А10 — Покровка; А11– Прохоровка; А12– Пятимары-I; А13/B4 — Филипповка-I; A14 — Яковлевка-II; B1 — Долинное; B2 — Куганак; B5 — Юрюзань (г. Песчаная) (МТ). Karte 2. Südliches Uralvorland. А1 — Al’muchametovo; А2 — Berdjanka-V; А3 — Berezki-I; А4 — Ilekšar-I; А5 — Krasnoural’skij; А6 — Kyryk-Oba-II; А7 — Lebedevka-II; А8 — Mečetsaj; А9/B3 — Novyj Kumak; А10 — Pokrovka; А11– Prochorovka; А12 — Pjatimary-I; А13/B4 — Filippovka-I; A14 — Jakovlevka-II; B1 — Dolinnoe; B2 — Kuganak; B5 — Jurjuzan’ (Berg Pesčanaja) (МТ). КАРТЫ Карта 19. Распространение ювелирных изделий ахеменидского круга в Южном Приуралье. Помимо принятых обозначений: 1 — Гумарово (МТ). Karte 19. Verbreitung des Schmucks des achämenidischen Kreises im südlichen Uralvorland. Zusätzlich zu den angenommenen Bezeichnungen: 1 — Gumarovo (MT). 311 312 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Карта 20. Распространение гривен из золота и серебра ахеменидского круга в Южном Приуралье (МТ). Karte 20. Verbreitung der Halsreifen des achämenidischen Kreises aus Edelmetallen im südlichen Uralvorland (MT). 313 Karte 21. Schmuck des achämenidischen Kreises in Cloisonné-Technik. 1 — Samothraki; 2 — İkiztepe; 3 — Yozgat; 4 — Wani; 5 — Armavir; 6 — Ardabil (?); 7 — Susa; 8 — Persepolis; 9 — Pasargadae; 10 — Tacht-i Sangin, Oxusschatz; 11 — Filippovka-I; 12 — Pazyryk (MT). КАРТЫ Карта 21. Ювелирные изделия в технике клуазонне ахеменидского круга. 1 — Самофракия; 2 — Икизтепе; 3 — Йозгат; 4 — Вани; 5 — Армавир; 6 — Ардебиль (?); 7 — Сузы; 8 — Персеполь; 9 — Пасаргады; 10 — Тахти-Сангин, клад Окса; 11 — Филипповка-I; 12 — Пазырык (МТ). 314 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Карта 22. Распространение ювелирных изделий пост-ахеменидской традиции в Южном Приуралье. Помимо принятых обозначений: 1 — Старые Киишки; 2 — Бишунгарово (МТ). Karte 22. Verbreitung des Schmucks der post-achämenidischen Tradition im südlichen Uralvorland. Zusätzlich zu den angenommenen Bezeichnungen: 1 — Starye Kiiški; 2 — Bišungarovo (MT). 315 Karte 23. Eisenobjekte mit Goldeinlagen aus den Gräbern der frühen Nomaden Eurasiens. 1 — Filippovka-I; 2 — Tasmola-V; 3 — Issyk; 4 — Šibe; 5 — Aržan 2; Doge-Bary (MT). КАРТЫ Карта 23. Железные изделия, инкрустированные золотом, в погребениях ранних коечевников Евразии. 1 — Филипповка-I; 2 — Тасмола-V; 3 — Иссык; 4 — Шибе; 5 — Аржан 2; Доге-Бары (МТ). РИСУНКИ 385 1 2 Рис. 66. Новый Кумак. Курган 1. Гривна кат. А9.1.1.2. Общий вид и деталь (ОК). Abb. 66. Novyj Kumak. Kurgan 1. Halsreif Kat. А9.1.1.2. Gesamtansicht und Detail (OK). 386 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 5 Рис. 67. Новый Кумак. Курган 1. Гривна кат. А9.1.1.2. Общий вид и детали (ОК). Abb. 67. Novyj Kumak. Kurgan 1. Halsreif Kat. А9.1.1.2. Gesamtansicht und Details (OK). РИСУНКИ Рис. 68. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Гривна кат. А13.2.3.23 (ИР). Abb. 68. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Halsreif Kat. А13.2.3.23 (IR). 387 388 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 Рис. 69. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Гривна кат. А13.2.3.23. Общие виды и детали (ИР). Abb. 69. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Halsreif Kat. А13.2.3.23. Gesamtansichten und Details (IR). РИСУНКИ Рис. 70. Долинное. Случайная находка в кургане. Гривна кат. B1.2 (ОК). Abb. 70. Dolinnoe. Zufallsfund aus dem Kurgan. Halsreif Kat. B1.2 (OK). 389 390 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 3 1 2 4 5 6 7 Рис. 71. Филипповка-I. 1 — элемент нагрудного украшения кат. А13.4.1.26; 2 — подвеска кат. А13.2.4.10; 3 — подвеска кат. А13.2.4.11; 4–6 — бусы кат. А13.2.4.12, 29, 34; 7 — пронизь кат. A13.1.3.3. 1 — Курган 15. Погребение 1; 2–6 — Курган 4. Погребение 5; 7 — Курган 1 (1–6 — ИР; 7 — ОК). Abb. 71. Filippovka-I. 1 — Detail einer Brustverzierung Kat. А13.4.1.26; 2 — Anhänger Kat. A13.2.4.10; 3 — Anhänger Kat. A13.2.4.11; 4–6 — Perlen Kat. A13.2.4.12, 29, 34; 7 — Perle Kat. A13.1.3.3. 1 — Kurgan 15, Grab 1; 2–6 — Kurgan 4, Grab 5; 7 — Kurgan 1 (1–6 — IR; 7 — OK). РИСУНКИ 391 1 2 Рис. 72. Пятимары-I. Курган 4. Погребение 3. Подвески серег кат. A12.1.1.3 (ОК). Abb. 72. Pjatimary-I. Kurgan 4. Grab 3. Ohrringanhänger Kat. A12.1.1.3 (OK). 392 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 3 4 5 1 2 Рис. 73. Лебедевка-II. Курган 6. Cерьги кат. A7.1.1.1. 1–2 — общие виды; 3–5 — детали (ОК). Abb. 73. Lebedevka-II. Kurgan 6. Ohrringe Kat. A7.1.1.1. 1–2 — Gesamtansichten; 3–5 — Details (OK). РИСУНКИ 393 2 1 3 4 5 Рис. 74. Филипповка-I. В районе кургана 1. Подвеска височная кат. В4.1. Общий вид и детали (ОК). Abb. 74. Filippovka-I. In der Nähe des Kurgans 1. Schläfenanhänger Kat. B4.1. Gesamtansicht und Details (OK). 394 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 2 1 3 Рис. 75. Филипповка-I. В югу от кургана 1. Подвеска височная кат. В4.2. Вид сбоку и детали (ОК). Abb. 75. Filippovka-I. Südlich des Kurgans 1. Schläfenanhänger Kat. B4.2. Seitenansicht und Details (OK). РИСУНКИ Рис. 76. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.24 (ИР). 395 Abb. 76. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.24 (IR). 396 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Рис. 77. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.25 (ИР). Abb. 77. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.25 (IR). РИСУНКИ 1 2 3 Рис. 78. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Браслет кат. А13.2.4.14 (ИР). Abb. 78. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Armring Kat. А13.2.4.14 (IR). 397 398 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 5 Рис. 79. Филипповка-I. Курган 17. Погребение 1. Украшение головного убора (?) кат. A13.5.1.1. Обший вид и детали (ОК). Abb. 79. Filippovka-I. Kurgan 17. Grab 1. Verzierung einer Kopfbedeckung (?) Kat. A13.5.1.1. Gesamtansicht und Details (OK). 6 РИСУНКИ 1 399 2 3 Рис. 80. Покровка. Курган 2/1911. Подвески кат. A10.1.1–3 (ОК). Abb. 80. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Anhänger Kat. A10.1.1–3 (OK). 400 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 Рис. 81. Бляшки. 1 — кат. А13.2.4.27; 2 — кат. A10.1.5; 3 — кат. А13.2.4.6. 1, 3 — Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5; 2 — Покровка. Курган 2/1911 (1, 3 — ИР; 2 — ОК). Abb. 81. Gewandappliken. 1 — Kat. A13.2.4.27; 2 — Kat. A10.1.5; 3 — Kat. A13.2.4.6. 1, 3 — Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5; 2 — Pokrovka. Kurgan 2/1911 (1, 3 — IR; 2 — OK). РИСУНКИ 1 2 3 4 Рис. 82. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляхи кат. A13.1.2.3 (ОК). Abb. 82. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3 (OK). 401 402 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Рис. 83. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 3. Гривна кат. А13.2.2.1. Общий вид сверху и детали (вид снизу) (ИР). Abb. 83. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 3. Halsreif Kat. А13.2.2.1. Gesamtansicht von oben und Details (von unten) (IR). 1 РИСУНКИ 2 Рис. 84. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 3. Гривна кат. А13.2.2.1. Общие виды сбоку и детали (ИР). 403 Abb. 84. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 3. Halsreif Kat. А13.2.2.1. Gesamtseitenansichten und Details (IR). 404 2 3 Рис. 85. 1 — Прохоровка. Курган Б. Погребение 3. Серьга кат. A11.2.1.6; 2 — Бердянка-V. Курган 4. Погребение 5. Ожерелье кат. A2.1.2.4; 3 — Бердянка-V. Курган 5. Погребение 6. Браслет кат. A2.2.1.7 (1 — ИР; 2–3 — ОК). Abb. 85. 1 — Prochorovka. Kurgan B. Grab 3. Ohrring Kat. A11.2.1.6; 2 — Berdjanka-V. Kurgan 4. Grab 5. Halskette Kat. A2.1.2.4; 3 — Berdjanka-V. Kurgan 5. Grab 6. Armring Kat. A2.2.1.7 (1 — IR; 2–3 — OK). В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 523 1 2 3 4 5 Табл. 89. Новый Кумак. Курган 1. Гривна кат. А9.1.1.2. Детали (1–2, 4–5 — МТ; 3 — МШ). Taf. 89. Novyj Kumak. Kurgan 1. Halsreif Kat. А9.1.1.2. Details (1–2, 4–5 — MT; 3 — MŠ). 524 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 Табл. 90. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Гривна кат. А13.2.3.23 (АМ). Taf. 90. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Halsreif Kat. А13.2.3.23 (AM). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 525 1 2 3 Табл. 91. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Гривна кат. А13.2.3.23. Детали (МТ). Taf. 91. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Halsreif Kat. А13.2.3.23. Details (MT). 526 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 5 Табл. 92. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Гривна кат. А13.2.3.23. Детали (1–3 — МТ; 4–5 — МШ). Taf. 92. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Halsreif Kat. А13.2.3.23. Details (1–3 — MT; 4–5 — MŠ). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 1 2 3 Табл. 93. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Подвеска кат. А13.2.4.10 (МТ). Taf. 93. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Anhänger Kat. А13.2.4.10 (MT). 527 528 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 Табл. 94. Пятимары-I. Курган 4. Погребение 3. Подвески серег кат.A12.1.1.3 (ИС). Taf. 94. Pjatimary-I. Kurgan 4. Grab 3. Ohrringanhänger Kat. A12.1.1.3 (IS). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 529 2 3 1 Табл. 95. Лебедевка-II. Курган 6. Серьги кат. A7.1.1.1. Общий вид и детали (МТ). Taf. 95. Lebedevka-II. Kurgan 6. Ohrringe Kat. A7.1.1.1. Gesamtansicht und Details (MT). 4 530 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 5 7 3 4 6 Табл. 96. Лебедевка-II. Курган 6. Серьги кат. A7.1.1.1. Детали (1–2 — МТ; 3–8 — МШ). Taf. 96. Lebedevka-II. Kurgan 6. Ohrringe Kat. A7.1.1.1. Details (1–2 — MT; 3–8 — MŠ). 8 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 531 3 4 1 2 Табл. 97. Филипповка-I. В районе кургана 1. Подвеска височная кат. В4.1 (ОК). Taf. 97. Filippovka-I. In der Nähe des Kurgans 1. Schläfenanhänger Kat. B4.1 (OK). 5 532 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 2 1 3 5 4 6 Табл. 98. Находки из Филипповки-I с кастами в форме запятых: 1–2 — бляшки кат. А13.2.3.26 (курган 4, погребение 4); 3–6 — височные подвески кат. B4.1-B4.2 (в районе кургана 1); 7 — пробирный камень кат. А13.6.1.10 (курган 29, погребение 2) (1–2 — МТ; 3–6 — ОК: 7 — ИС). Taf. 98. Funde mit kommaförmigen Einlagezellen aus Filippovka-I:1–2 — Plättchen Kat. А13.2.3.26 (Kurgan 4, Grab 4); 3–6 — Schläfengehänge Kat. B4.1-B4.2 (aus der Nähe des Kurgans 1); 7 — Probierstein Kat. А13.6.1.10 (Kurgan 29, Grab 2) (1–2 — MT; 3–6 — OK; 7 — IS). 7 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 533 1 2 3 4 Табл. 99. Бляшки из Филипповки-I (курган 4, погребение 4): 1–3 — кат. А13.2.3.26; 4–5 — кат. А13.2.3.28 (МТ). Taf. 99. Gewandappliken aus Filippovka-I (Kurgan 4, Grab 4): 1–3 — Kat. А13.2.3.26; 4–5 — Kat. А13.2.3.28 (MT). 5 534 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 3 Табл. 100. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.24. Общие виды и детали (1, 3 — АМ, 2, 4 — МТ). Taf. 100. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.24. Gesamtansichten und Details (1, 3 — AM, 2, 4 — MT). 2 4 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 535 1 2 Табл. 101. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.24. Детали (МТ). Taf. 101. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.24. Details (MT). 536 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 Табл. 102. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.25 (АМ). Taf. 102. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.25 (AM). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 537 1 2 Табл. 103. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.25. Детали (МТ). Taf. 103. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.25. Details (MT). 3 538 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 Табл. 104. Филипповка. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.25. Общий вид и детали (МТ). Taf. 104. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.25. Gesamtansicht und Details (MT). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 539 1 2 4 3 Табл. 105. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Браслет кат. А13.2.4.14 (1 — АМ; 2 — МТ; 3–4 — МШ). Taf. 105. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Armring Kat. А13.2.4.14 (1 — AM; 2 — MT; 3–4 — MŠ). 540 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 Табл. 106. Филипповка-I. Курган 17. Украшение головного убора (?) кат. A13.5.1.1. Вид снизу и сбоку (МТ). Taf. 106. Filippovka-I. Kurgan 17. Verzierung der Kopfbedeckung (?) Kat. A13.5.1.1. Ansicht von unten und Seitenansicht (MT). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 541 2 1 4 3 5 Табл. 107. Филипповка-I. Курган 17. Украшение головного убора (?) кат. A13.5.1.1. Вид снизу и детали (МТ). Taf. 107. Filippovka-I. Kurgan 17. Verzierung der Kopfbedeckung (?) Kat. A13.5.1.1. Seitenansicht und Details (MT). 6 542 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 2 1 3 5 4 Табл. 108. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. 1–3 — бусина кат. А13.2.4.12; 4–6 — бусы кат. А13.2.4.29 (1, 4 — АМ; 2–3, 5–6 — МТ). Taf. 108. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. 1–3 — Perle Kat. A13.2.4.12; 4–6 — Perlen Kat. A13.2.4.29 (1, 4 — AM; 2–3, 5–6 — MT). 6 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 543 2 1 3 Табл. 109. Пятимары-I. Курган 4. Погребение 3. Бусина кат. A12.1.1.4 (МТ). Taf. 109. Pjatimary-I. Kurgan 4. Grab 3. Perle Kat. A12.1.1.4 (MT). 544 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 Табл. 110. Покровка. Курган 2/1911. Подвеска-печать кат. A10.1.1. Детали (1, 4 — МТ; 2–3 — МШ). Taf. 110. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Siegelanhänger Kat. A10.1.1. Details (1, 4 — MT; 2–3 — MŠ). 4 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 545 2 1 3 4 7 5 6 Табл. 111. Покровка. Курган 2/1911. Подвеска кат. A10.1.3. Общие виды и детали (1–2, 4–6 — МТ; 3, 7 — МШ). Taf. 111. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Anhänger Kat. A10.1.3. Gesamtansichten und Details (1–2, 4–6 — MT; 3, 7 — MŠ). 546 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 5 6 Табл. 112. Покровка. Курган 2/1911. Подвеска кат. A10.1.2. Общие виды и детали (МТ). Taf. 112. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Anhänger Kat. A10.1.2. Gesamtansichten und Details (MT). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 1 547 2 3 5 Табл. 113. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Бляшка кат. А13.2.4.27. Общие виды и детали (1 — АМ; 2–4 — МТ; 5–6 — МШ). Taf. 113. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Gewandapplike Kat. А13.2.4.27. Gesamtansichten und Details (1 — АМ; 2–4 — MT; 5–6 — MŠ). 4 6 548 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 3 5 Табл. 114. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляха кат. A13.1.2.3 (инв. № 831/417). Общие виды и детали (1–4 — МТ; 5–6 — МШ). Taf. 114. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3 (Inv.-Nr. 831/417). Gesamtansichten und Details (1–4 — MT; 5–6 — MŠ). 2 4 6 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 549 2 1 3 4 5 Табл. 115. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляха кат. A13.1.2.3 (инв. № 831/419). Общие виды и детали (1–2, 3, 5 — МТ; 4 — МШ). Taf. 115. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3 (Inv.-Nr. 831/419). Gesamtansichten und Details (1–2, 3, 5 — MT; 4 — MŠ). 550 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 2 1 4 3 5 Табл. 116. Покровка. Курган 2/1911. Бляшка кат. A10.1.5. Общие виды и детали (1–4 — МТ; 5–6 — МШ). Taf. 116. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Plättchen Kat. A10.1.5. Gesamtansichten und Details (1–4 — MT; 5–6 — MŠ). 6 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 551 1 3 2 Табл. 117. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Бляшка кат. А13.2.4.6 (1–2 — МТ; 3 — МШ). Taf. 117. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Gewandapplike Kat. А13.2.4.6 (1–2 — MT; 3 — MŠ). 552 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 Табл. 118. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 3. Гривна кат. А13.2.2.1. Общий вид и детали (1–2 — МТ; 3 — АМ; 4–5 — МШ). Taf. 118. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 3. Halsreif Kat. А13.2.2.1. Gesamtansicht und Details (1–2 — MT; 3 — AM; 4–5 — MŠ). 5 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 553 1 2 3 Табл. 119. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 3. Гривна кат. А13.2.2.1. Деталь (МТ). Taf. 119. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 3. Halsreif Kat. А13.2.2.1. Detail (MT). 554 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 Табл. 120. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 3. Гривна кат. А13.2.2.1. Деталь (МТ). Taf. 120. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 3. Halsreif Kat. А13.2.2.1. Detail (MT). ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 555 2 1 3 5 Табл. 121. Прохоровка. Курган Б. Погребение 3. Серьга кат. A11.2.1.6. Общий вид и детали (1 — АИ; 2, 4 — АМ; 3 — МТ; 5–6 — МШ). Taf. 121. Prochorovka. Kurgan B. Grab 3. Ohrring Kat. A11.2.1.6. Gesamtansicht und Details (1 — AI; 2, 4 — AM; 3 — MT; 5–6 — MŠ). 4 6 556 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 4 6 3 5 Табл. 122. Бердянка-V. Курган 5. Погребение 6. Серьги кат. A2.2.1.2. Обшие виды и детали (1–2 — МТ; 3–7 — МШ). Taf. 122. Berdjanka-V. Kurgan 5. Grab 6. Ohrringe Kat. A2.2.1.2. Gesamtansichten und Details (1–2 — MT; 3–7 — MŠ). 7 ЧЕРНОБЕ ЛЫЕ ФОТОГРАФИИ 557 1 2 Табл. 123. Бердянка-V. Курган 5. Погребение 6. Браслеты кат. A2.2.1.7 (МТ) . Taf. 123. Berdjanka-V. Kurgan 5. Grab 6. Armringe Kat. A2.2.1.7 (MT). 558 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 4 2 5 3 Табл. 124. Бердянка-V. Курган 5. Погребение 6. Браслет кат. A2.2.1.7. Детали (МШ). Taf. 124. Berdjanka-V. Kurgan 5. Grab 6. Armring Kat. A2.2.1.7. Details (MŠ). 6 ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 609 1 2 3 Цв. табл. 29. Долинное. Случайная находка в кургане. Гривна кат. B1.2. Общий вид и детали (1–3 — МТ; 4 — МШ). Farbtaf. 29. Dolinnoe. Zufallsfund aus dem Kurgan. Halsreif Kat. B1.2. Gesamtansicht und Details (1–3 — MT; 4 — MŠ). 4 610 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 3 4 5 Цв. табл. 30. Филипповка-I. Курган 15. Погребение 1. Элемент нагрудного украшения кат. А13.4.1.26 (1–3 — МТ; 4–5 — МШ). Farbtaf. 30. Filippovka-I. Kurgan 15. Grab 1. Detail einer Brustverzierung Kat. А13.4.1.26 (1–3 — MT; 4–5 — MŠ). ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 611 4 1 5 2 3 Цв. табл. 31. Филипповка-I. В югу от кургана 1. Подвеска височная кат. В4.2 (ОК). Farbtaf. 31. Filippovka-I. Südlich des Kurgans 1. Schläfenanhänger Kat. B4.2 (OK). 6 612 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 Цв. табл. 32. Филипповка-I. Курган 4. Погребение 4. Браслет кат. А13.2.3.24. Детали (1–2 — МТ; 3 — МШ). Farbtaf. 32. Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 4. Armring Kat. А13.2.3.24. Details (1–2 — MT; 3 — MŠ). 3 ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 613 1 2 Цв. табл. 33. 1 — Филипповка-I. Курган 4. Погребение 5. Браслет кат. А13.2.4.14; 2 — Гумарово. Курган 5. Погребение 2. Браслет. Гос. Эрмитаж, инв. № 2784/51 (1 — МТ; 2 — ЕК). Farbtaf. 33. 1 — Filippovka-I. Kurgan 4. Grab 5. Armring Kat. А13.2.4.14; 2 — Gumarovo. Kurgan 5. Grab 2. Armring. Staat. Eremitage, Inv.-Nr. 2784/51 (1 — МТ; 2 — ЕК). 614 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е Цв. табл. 34. Филипповка-I. Курган 17. Украшение головного убора (?) кат. A13.5.1.1. Вид сверху (МТ). Farbtaf. 34. Filippovka-I. Kurgan 17. Verzierung der Kopfbedeckung (?) Kat. A13.5.1.1. Ansicht von oben (MT). ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 615 1 2 3 4 Цв. табл. 35. Филипповка-I. Курган 1. Погребальная камера. Пронизь кат. A13.1.3.3 (1–3 — МТ; 4–5 — МШ). Farbtaf. 35. Filippovka-I. Kurgan 1. Grabkammer. Schieber Kat. A13.1.3.3 (1–3 — MT; 4–5 — MŠ). 5 616 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 2 4 Цв. табл. 36. Покровка. Курган 2/1911. Подвеска-печать кат. A10.1.1 (МТ). Farbtaf. 36. Pokrovka. Kurgan 2/1911. Siegelanhänger Kat. A10.1.1 (MT). 3 5 ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 617 1 2 Цв. табл. 37. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляхи кат. A13.1.2.3. Лицевая (1) и оборотная (2–3) стороны (МТ). Farbtaf. 37. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3. Vorder- (1) und Rückseiten (2–3) (MT). 3 618 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 2 1 3 4 5 Цв. табл. 38. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляха кат. A13.1.2.3 (инв. № 831/418). Общие виды и детали (1, 3 — МТ; 2, 4–5 — МШ). Farbtaf. 38. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3 (Inv.-Nr. 831/418). Gesamtansichten und Details (1, 3 — MT; 2, 4–5 — MŠ). ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 619 2 1 3 4 5 Цв. табл. 39. Филипповка-I. Курган 1. Дромос. Бляха кат. A13.1.2.3 (инв. № 831/420). Общие виды и детали (1–3 — МТ; 4–5 — МШ). Farbtaf. 39. Filippovka-I. Kurgan 1. Dromos. Plättchen Kat. A13.1.2.3 (Inv.-Nr. 831/420). Gesamtansichten und Details (1–3 — MT; 4–5 — MŠ). 620 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 3 2 4 5 Цв. табл. 40. Филипповка-I: 1–3 — бусина золотая кат.А13.2.3.19 (курган 4, погребение 4); 4–5 — бусины пастовые (курган 16, погребение 2) (АM). Farbtaf. 40. Filippovka-I: 1–3 — Goldperle Kat.А13.2.3.19 (Kurgan 4, Grab 4); 4–5 — Perlen aus Glaspaste (Kurgan 16, Grab 2) (AM). ЦВЕТНЫЕ ФОТОГРАФИИ 621 1 2 Цв. табл. 41. Бердянка-V. Курган 4. Погребение 5. Ожерелье кат. A2.1.2.4. Общие виды и деталь (1–2 — МТ; 3 — МШ). Farbtaf. 41. Berdjanka-V. Kurgan 4. Grab 5. Halsschmuck Kat. A2.1.2.4. Gesamtansichten und Details (1–2 — MT; 3 — MŠ). 3 622 В Л И Я Н И Е А Р Х Е М Е Н И Д С К О Й К У Л ЬТ У Р Ы В Ю Ж Н О М П Р И У Р А Л Ь Е 1 3 2 4 5 Цв. табл. 42. Бердянка-V. Курган 5. Погребение 6. Браслет кат. A2.2.1.7. Общие виды и деталь (МТ). Farbtaf. 42. Berdjanka-V. Kurgan 5. Grab 6. Armring Kat. A2.2.1.7. Gesamtansichten und Detail (MT).

RELATED PAPERS

RELATED TOPICS

Log In

M. Treister, Achämenidischer Schmuck und Gewandschmuck aus Edelmetallen im südlichen Uralvorland. Erzeugnisse des achämenidischen Kreises und lokale Nachahmungen. Werke der post-achämenidischen Tradition (auf Russisch).

M. Treister, Achämenidischer Schmuck und Gewandschmuck aus Edelmetallen im südlichen Uralvorland. Erzeugnisse des achämenidischen Kreises und lokale Nachahmungen. Werke der post-achämenidischen Tradition (auf Russisch).

Related Papers

RELATED PAPERS

RELATED TOPICS